Правила бегства куваев олег

Если я не за себя, то кто за меня?

Но если я только за себя, к чему я?

Я мечтал. Бродить по деревням с ящиком древнего «Фотокора», расхлябанной треногой. Рассаживать в красном углу избы инвалидов войны, женщин с кирпичными от загара лицами и торжественно вымытых пацанов. «Внимание, снимаю… раз, два, три, спасибо». И, как результат близкого и понятного массам искусства, по стенкам замшелых изб – современниц Батыя, по стенкам новеньких совхозных коттеджей развешиваются в рамочках изготовленные тобой копии лакированной действительности. Они раскрашены розовым, голубым и зеленым.

В полуденный час на опушке можно закусить вареным яйцом и луком, а затем можно лечь на траву и мечтать. Нет, не о снимке, который потрясет суетный мир фоторепортеров. Можно мечтать о бессмертии. Ты умрешь, а сработанные тобой фотографии будут висеть на стенах. Можно мечтать об избе, которую ты купишь на сбереженные рубли. Устроившись сторожем или клубным оформителем, купить избу и… А там, в непонятном далеком завтра, угаснуть где-то в перерыве между хоккеем по телевизору и утренней рыбалкой, для которой даже заготовлены черви.

Пройдут шальные десятилетия, и очередные жители очередных центров цивилизации будут собирать эти фотографии в последних деревнях страны, как недавно собирали самовары и лапти.

Что смогут противопоставить этому апологеты нынешнего рационального человека в умеренно строгом костюме и с днем, расписанным на секунды? Есть истина, неотвратимая, как набегающий паровоз: все умрем, все там будем. И все это было, было, уже баловались рациональностью. И был Цезарь, который за неимением времени правил конем, диктовал, читал и еще что-то делал одновременно, был Рахметов, и сами вы сколько раз вешали на стенку железный и неотменяемый распорядок, о котором забывали через неделю. Одно истинно: все мы живем в силу обстоятельств, цепляющихся друг за друга. Древние индийские мудрецы называли это «колесом сасары». В переводе на нынешний – обыденка.

Но допустим… Ваша тихая блажь стала явью, и вы – бродячий фотограф. Однажды в полуденный час, когда вы будете закусывать тем самым луком и яйцом на той самой обетованной опушке, не придет ли вам в голову вопросик: а почему вы, собственно, тот, кто сейчас есть? Может быть, ваше место не на этой опушке или не на этом поросшем травой откосе придорожной канавы, а в сферах таинственных и кондиционированно-прохладных, где решаются судьбы нынешнего мира. Может быть, вы – несостоявшийся конструктор тех хитрых устройств, о которых газеты пишут с многозначительной недомолвкой. Твои предтечи – иконописцы верили в идеологическую важность совершаемой ими работы. Веришь ли в нее ты?

И вот, пожалуйста, отрава готова.

Или другой вариант. Допустим, вы стали «человеком века» и ваша биография состоялась. Не придет ли однажды среди расписанного по календарю дня мысль, мечта о том, что хорошо бы сейчас идти по сельским тропинкам с ящиком за спиной и сумой, где лежат заказанные месяц назад фотопортреты? И начнешь вспоминать разную чепуху далекого детства – тропинки, жаворонков, небо, росу, и вдруг ударит телефонный звонок, против которого секретарша бессильна, и ты уже снова в делах. Но заноза в сердце осталась. Куда ни кинь, всюду клин. Интеллигентское самоедство.

Я думаю, что каждому среднему индивидууму свойственна мечта о побеге. В другую ситуацию, другой антураж, в другое занятие. Лишь редким достается величайший дар судьбы – точно найденное для конкретной его личности место. Редкий из неудачников решается на крутой поворот судьбы. А из тех, что свернули с торной дорожки, лишь редкие достигают цели. Большинство застревают в путанице тропинок. Посему я сформулировал для себя первое правило бегства: убегая, оглянись на то, что оставил. Будущее знать не дано, но то, что бросаешь, тебе известно. Оглянись и подумай.

Наша жизнь есть наша живая плоть, живая радость и боль.

Из наших поступков и намерений складывается то, что мы называем «анкетные данные». Думали ли вы о том, что мы живем в двух мирах – реальном и бумажном? Наша личность окружена десятками бумаг – от свидетельства о рождении до диплома о присвоении ученой степени. Каждый из нас заполнил в своей жизни десятки анкет. Мы зарегистрированы во множестве учетных служб – от больничной карточки до паспортного стола. Они живут параллельно – реально существующий человек и его бумажный двойник. Таким образом, великое племя канцеляристов неустанно занимается тем, чем занимались бы вы, будучи бродячим фотографом, – созданием вашего абстрагированного до степени символа портрета, гораздо более отвлеченного и условного, чем фотография в розовых и зеленых тонах в деревянной рамке.

Итак, второе, сформулированное мной правило бегства: если не нравится то, что тебя окружает, если ты решил изменить жизнь, видимо, единственной целью должно быть установление гармонии между тобой и твоим бумажным двойником.

Наверное, в отделах кадров должны сидеть ясновидцы. Вы убедитесь в этом, если в светлой тишине одиночества положите перед собой очередной бланк и вдруг задумаетесь, что стоит за написанными вашей же рукой «нет, не был, не имел, не состоял» и так далее. Ниже я попытаюсь это сделать.

Но, впрочем, достаточно. Я пишу эту вещь для печати, и я знаю, что читатель не любит героя, который бесплодно копается в самом же себе, который не дает нравственного примера. Мы все хотим нравственного примера.

Но столько вопросов, столько вопросов…

Лошак вел вездеход артистически. Рычаги он держал, как держат чайную ложечку хорошо воспитанные девицы. Длинное горбоносое лицо его было сонным, казалось, вовсе не Лошак ведет эту громыхающую по льду колымагу, а кто-то другой. Сам же Лошак наблюдает эту сцену из покойного кресла, со стороны, как смотрим мы телевизор, прихлебывая из чашечки кофе.

Рулев был рядом с ним, на председательском месте. Сиденье его в вездеходе Лошак самолично обтянул ворсистой красной дорожкой, сразу было видно, что это не просто вездеход, а личный председательский транспорт. Рулев был в синей японской куртке. Красное кресло, синий нейлон и черные прямые волосы на рулевском затылке – отсюда, из кузова, все это гляделось. Казалось, что мы едем где-то под Москвой, а не по льду дикой реки у черта на куличках.

Я лег на оленьи шкуры, наваленные в кузове. На льду вездеход трясло все-таки мало. Траки гремели где-то у самого уха, точно внизу трясли железное решето с камнями. Я закрыл глаза, и перед глазами, как всегда в дороге, ползло тупое рыло вездехода, лед, снег, голые кусты с зарослями шиповника. Шиповника в этом году уродилась дикая сила, и ягоды все еще не опали – красное засилье над белыми снегами. Черные тени глухарей, взлетающих с берегов на излучинах, силуэты лосей, убегающих к сопкам от нашего грохота, след в слюдяном окопце, который тянулся за нами по нехоженой равнине первого снега, – что и говорить, мы были в раздолье, в диком краю, вдали от двадцатого века.

www.litmir.me

Скачать книгу в формате:

Мечтали ли вы стать, к примеру, бродячим фотографом?

В полуденный час на опушке можно закусить вареным яйцом и луком, а затем можно лечь на траву и мечтать. Нет, не о снимке, который потрясет суетных! мир фоторепортеров. Можно мечтать о бессмертии. Ты умрешь, а сработанные тобой фотографии будут висеть на стенах. Можно.

Лучшие книги месяца

Дом странных детей

Девушка в поезде

Всё на свете (ЛП)

Империя ангелов

Вино из одуванчиков

Пятьдесят оттенков серого

Ольга Остроглядова

Наверное, это лучшее, что я читала. А читала я много. И самонадеянно считала, что ничего нового не напишут. А так и есть. Написанная в прошлом веке повесть, читается, как будто речь идёт о времени теперешнем. Наверное это и есть классика

Я сегодня разгадал географический ребус Олега Куваева — нашёл точное место действие романа «Правила Бегства»!✌✌ Мне пришлось сегодня полдня лазить по топографическим картам Генштаба СССР 1980х годов и по современным спутниковым картам. Но результат того стоил! Итак вот что скрыто за нарицательными куваевскими названиями в романе: 1. «Посёлок» (где Рулёв с Возмищевым строят первый совхоз) — современное село Омолон, Билибинского района, ЧАО. Это действительно Чукотка (здесь Влад был прав, но только в части расположения Посёлка, а не всего района (600×600) находящегося на территории современной Чукотки, Якутии и Магаданской области.) Да, именно этот посёлок Омолон действительно начался с 1944 года со строительства здесь запасного аэродрома для перегонки американских самолётов через Аляску в СССР по договору ленд-лиза. Кстати в нём до сих действует оленеводческое сельхозпредприятие «Олой», уверен, что оно корнями стада своих оленей уходит именно в описанный Куваевым совхоз. 2. «Кресты» (последний вольный город на границе Территории как описал его Куваев) — современный посёлок Черский на реке Колыме. Административно и во время романа и сейчас он относится к Якутии. Прежнее его название — Нижние Кресты (кстати Верхние кресты я тоже нашёл там же на реке Колыме). И да — его действительно основали казаки-землепроходцы в 17 веке. В нём до сих пор как и в посёлке Омолон действует описанный в романе аэропорт. 3. «Река» или «Наша река» — река Омолон. 4. «Великая река» — река Колыма. 5. «Древнее село Пристанное» (где Николай Возмищев проходит свою первую научную экспедицию, а-ля фольклорная практика) современное село Походск, Якутия, совсем рядышком от посёлка Черский. И да в нём действительно до сих пор живут потомки тех первых казаков-первопроходцев 17 века и у них действительно свой субэтнос именуемый «походчане». Теперь как я к этому всему пришёл. Я методично пробивал в интернете разные топографические названия из романа Куваева, но всё было бесполезно, т.к. Куваев старался везде переименовывать топографические названия на свои придуманные. Но одну ниточку он похоже умышленно оставил для нас. Одно название точно выстрелило — гора Камень-Такмыка, где Рулёв с Возмищевым встретили своё первое стадо оленей, которое им перегнали с Чукотки. Это гора находится рядом с современными поселками золотоискателей Мандриково и Старт, на реке Омолон (так что твоя Наташа догадка была близка к цели). Так я точно понял, какую «Нашу реку» имел ввиду Куваев. Далее клубок сам начал разматываться. Я поднялся согласно описаниям Куваева по картам Генштаба вверх по реке Омолон (где шёл их трактор в романе), но Константиновскую заимку не нашёл, зато нашёл Щербаковскую заимку и рядом посёлок Омолон — единственный посёлок в верховьях Омолона, обладающий своим аэродромом, построенным во время войны в 1944 году. Йохо. Круг замкнулся, ребус полностью разгадан. Ура! Аминь.✌✌

Приветствуем тебя, неведомый ценитель литературы. Если ты читаешь этот текст, то книга «Правила бегства» Куваев Олег Михайлович небезосновательно привлекла твое внимание. С первых строк обращают на себя внимание зрительные образы, они во многом отчетливы, красочны и графичны. Очевидно, что проблемы, здесь затронутые, не потеряют своей актуальности ни во времени, ни в пространстве. В главной идее столько чувства и замысел настолько глубокий, что каждый, соприкасающийся с ним становится ребенком этого мира. Портрет главного героя подобран очень удачно, с первых строк проникаешься к нему симпатией, сопереживаешь ему, радуешься его успехам, огорчаешься неудачами. Отличительной чертой следовало бы обозначить попытку выйти за рамки основной идеи и существенно расширить круг проблем и взаимоотношений. Финал немножко затянут, но это вполне компенсируется абсолютно непредсказуемым окончанием. Долго приходится ломать голову над главной загадкой, но при помощи подсказок, получается самостоятельно ее разгадать. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации. Сюжет произведения захватывающий, стилистически яркий, интригующий с первых же страниц. Сюжет разворачивается в живописном месте, которое легко ложится в основу и становится практически родным и словно, знакомым с детства. «Правила бегства» Куваев Олег Михайлович читать бесплатно онлайн приятно и увлекательно, все настолько гармонично, что хочется вернуться к нему еще раз.

• Понравилось: 0
• За награды: 0
• За репосты: 0

Когда мой дар только появился, я думала, что с ума сойду. Я везде видела смерть. Знаешь, каково это.

readli.net

Правила бегства

О. М. Куваев

В основе романа лежит долгая и сложная, подчас трагическая и удивительная история поисков чукотского золота. Но роман этот не о золоте — острые нравственные конфликты раскрывают перед читателем целую галерею характеров и судеб людей, которые выдерживают суровый экзамен на звание первопроходца.

В основе романа лежит долгая и сложная, подчас трагическая и удивительная история поисков чукотского золота. Но роман этот не о золоте — острые нравственные конфликты раскрывают перед читателем целую… Развернуть

Странно, столько было мыслей и сравнений во время чтения, а как нужно что-то написать — никакие слова не идут. О чём всё-таки этот роман, который так хотел успеть дописать Олег Куваев, по сравнению с которым знаменитую свою «Территорию» он называл всего лишь разминкой?

«Правила бегства» — от обыденной жизни, от серости будней, от уютных кабинетов и обставленных квартир. Бегут парни, мужчины, которым некуда в этой цивилизованной и тихой жизни приложить свою энергию. Размаха не хватает, широты, смелости. Нынче в мире, чтобы жить в достатке да в почете, нужно уметь потесниться, поделиться да помолчать. Статейку написать, выпить с кем надо, улыбнуться. А хочется не подлаживаясь ни под кого делать своё дело просто и честно. Видать та романтика юношества, что обычно изживается с возрастом, какое-то естественное требование организма. Жизнь становится легче, а силы тратить не на что.

. валяются по магаданским подвалам, в Сеймчанском аэропорту, в общественных туалетах сотни бичей. А они люди.

Сломавшиеся, не справившиеся с жизнью внутри цивилизации и не нашедшие сил обосноваться на её границах. Место действия — еще дикие места Сибири. Устройство нового совхоза. Герой — Рулёв — так же бегущий, но имеющий силы не свалиться и не скатиться. Не разбирающийся в животноводстве и экономике, умеющий смотреть внутрь человека, он собирает таких бичей, дает им дело, работу. Даёт им веру в то, что они нужны самой жизни.

Чистая суровая природа и тяжелый физический труд. Воздух, которым всё никак не надышишься, и работа, которую не бросишь. Труд облагораживает? Героев Куваева труд держит. Держит на плаву, держит на уровне звания человека. Для многих из них конечная цель бегства найдена. Но цивилизация идет по пятам, сами они несут её на себе. И заканчивается вольница первопроходчества, вновь находят героя строгие регламенты и инструкции. Но остаются еще неизведанные уголки, где можно спрятаться, укрыться. Убегая, остановись.

Мужская книга. С трудом насчитала я трех женских персонажей, почти все — эпизодически, мельком. И к ним ни ненависти, ни любви — безразличие. Мысли, тревоги, трагедии «беглецов» — пожалуйста. Это книга с их правдой. С правдой тех, кому тяжело в сытости и уюте, кому отчаянно нужно быть на переднем рубеже, постоянно рисковать, чтобы чувствовать себя живым. На худой конец — тяжело трудится, прокладывая новые пути, не заботясь каждую секунду о том, как бы кого не задеть, не пропустить. Но мало в этом нуждаться — нужно иметь силы самому найти для себя такое место, Рулёвых на всех не хватит.

Интересно, а сейчас всё еще бегут?

Не нужен бродягам дом и уют,
Нужны — океан, земля. (c)

Странно, столько было мыслей и сравнений во время чтения, а как нужно что-то написать — никакие слова не идут. О чём всё-таки этот роман, который так хотел успеть дописать… Развернуть

www.livelib.ru

Олег Куваев — Правила бегства

Олег Куваев — Правила бегства краткое содержание

Впервые роман «Правила бегства» был издан посмертно Магаданским книжным издательством.»Всякое бегство есть не более как попытка убежать от себя, и всякая гонка вперед не более как жалкая и никчемная попытка догнать выдуманного себя.»Из письма О. Куваева Б.Г.Ильинскому.

Правила бегства читать онлайн бесплатно

В полуденный час на опушке можно закусить вареным яйцом и луком, а затем можно лечь на траву и мечтать. Нет, не о снимке, который потрясет суетных! мир фоторепортеров. Можно мечтать о бессмертии. Ты умрешь, а сработанные тобой фотографии будут висеть на стенах. Можно мечтать об избе, которую ты купишь на сбереженные рубли. Устроившись сторожем или клубным оформителем, купить избу и… А там, в непонятном далеком завтра, угаснуть где-то в перерыве между хоккеем по телевизору и утренней рыбалкой, для которой даже заготовлены черви.

Но и вам и мне ясно – это пустая мечта. Профессия бродячего фотографа вымерла, как вымерла профессия странствующих иконописцев. Те шустрые люди, которые работают с камерой «Москва-2» на горячих курортных точках, никакого отношения к бродячим фотографам не имеют.

Я не случайно сравнил фотографов, работавших по деревням, с иконописцами. Вы все видали те непомерно увеличенные, заретушированные до степени символа фотографии на деревенских стенах. Вдумайтесь: разве это не есть иконы начала XX века? Их объединяет с иконами высокая степень символики. Лица на тех фотографиях гладки, чуть припухлы, правильны. Ни морщин, ни ссадин тяжелых лет. Какой немалый процент мужиков, напряженно глядевших когда-то в объективы, прямым ходом могут быть зачислены в святцы! Ибо они соблюли главное условие святости – отдали жизнь не за себя, за идею, в конце концов, – за других. Но до того, как умереть не за себя, они прошли через муки голода, усталости, неверия – через все, что объединяется словом страдание. Я верю, что это иконы.

Есть много причин, чтобы мечтать о работе странствующего по деревням фотографа. Вы не стали геологом или летчиком. Но вы путешествуете по делу, не как турист. Ваша работа при вас. Вы причастны к тайному миру искусств. Вы – свободный художник: желаю – работаю, желаю – смотрю на облака и размышляю о смысле жизни.

Что смогут противопоставить этому апологеты нынешнего рационального человека в умеренно строгом костюме и с днем, расписанным на секунды? Есть истина, неотвратимая, как набегающий паровоз: все умрем, все там будем. И все это было, было, уже баловались рациональностью. И был Цезарь, который 4за неимением времени правил конем, диктовал, читал и еще что-то делал одновременно, был Рахметов, и сами вы сколько раз вешали на стенку железный и неотменяемый распорядок, о котором забывали через неделю. Одно истинно: все мы живем в силу обстоятельств, цепляющихся друг за друга. Древние индийские мудрецы называли это «колесом сансары». В переводе на нынешний – обыденка.

Из наших поступков и намерений складывается то, что мы называем «анкетные данные». Думали ли вы о том, что мы живем в двух мирах – реальном и бумажном? Наша личность окружена десятками бумаг *«от свидетельства о рождении до диплома о присвоении ученой степени. Каждый из нас заполнил в своей жизни десятки анкет. Мы зарегистрированы во множестве учетных служб – от больничной карточки до паспортного стола. Они живут параллельно – реально существующий человек и его бумажный двойник. Таким образом, великое племя канцеляристов неустанно занимается тем, чем занимались бы вы, будучи бродячим фотографом, – созданием вашего абстрагированного до степени символа портрета, гораздо более отвлеченного и условного, чем фотография в розовых и зеленых тонах в деревянной рамке.

Итак, второе, сформулированное мной правило бегства: если не нравится то, что тебя окружает, если ты решил изменить жизнь, видимо единственной целью должно быть установление гармонии между тобой и твоим бумажным двойником.

Наверное, в отделах кадров должны сидеть ясновидцы, Вы убедитесь в этом, если в светлой тишине одиночества положите перед собой очередной бланк и вдруг задумаетесь, что стоит за написанными вашей же рукой «нет, не был, не имел, не состоял» и так далее, папке я попытаюсь это сделать.

libking.ru

Роман «Правила бегства» издан уже после смерти Олега Куваева. «Всякое бегство есть не более как попытка убежать от себя, и всякая гонка вперед не более как жалкая и никчемная попытка догнать выдуманного себя» – так определил главную идею романа сам автор.

Правила бегства, роман

Впервые прочитал в конце 1980-х. Тема человеческой свободы: артель мужчин-единомышленников на сибирском севере.

Такой путь не для слабых. Проще примкнуть к монстру-предприятию, продав свободу работать на умных и хитрых дядей, стать винтиком. Писатель предугадал поворот в жизни России, как бы вымащивая романом дорогу в свободное предпринимательство. Манящее, тревожное, опасное. Но именно своей непредсказуемостью дарующее человеку свободу.

Герои романа убегают от постылой, не зависящей от их воли действительности на сибирский простор… Одно из сформулированных автором правил: «Убегая-остановись. » Остальные правила не помню, чем закончлся роман тоже. Хочу перечитать.

Прочитал книгу, что называется «на одном дыхании». Красивый образный живой язык и на удивление емкий. И поразительное отсутвие чернухи, очень и очень бережное отношение к словам и смыслам за ними стоящими. И как следствие в очень небольшой объем книжки, автор сумел вместить очень сложный сюжет: «бежать или не бежать», а если бежать, то куда и главное зачем. Почти «быть или не быть»…

В книге 2 главных героя, один из которых бежит от себя, другой к себе. И процесс этого бегства и есть самое интересное в книге. Герои меняются и это изменение героев, завораживает, затягивает и очень глубоко цепляет.

Очень жаль, что автор не закончил произведение.

Очень бы хотелось узнать авторский ответ побега к себе, потому что тема побега от себя в финале книги, выглядит абсолютно закономерной – «разбитое корыто».

pda.litres.ru