Пленум суда по ст 306 ук рф

Статья 306 УК РФ. Заведомо ложный донос

наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.

наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, соединенные с искусственным созданием доказательств обвинения, —

наказываются принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до шести лет.

Комментарии к ст. 306 УК РФ

1. Объект преступления — нормальная деятельность суда, а также органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания.

Заявления и письма граждан являются поводом к возбуждению уголовного дела. Сообщение неверных сведений о совершении преступления, введение суда, органов прокуратуры, следствия и дознания в заблуждение серьезно нарушают их нормальную деятельность. В этом случае преступник, по существу, использует правосудие в качестве орудия для достижения своих низменных целей, иногда добиваясь не только привлечения невиновного к уголовной ответственности, но и его осуждения. Поэтому факультативным объектом могут быть интересы личности.

2. Объективная сторона состоит в заведомо ложном доносе о совершении преступления.

Донос — это сообщение в любой форме (устно или письменно), сделанное от собственного имени, анонимно или от имени другого лица либо через третьих лиц, о факте совершения преступления. Сообщение при доносе является ложным, т.е. не соответствует действительности. Это может относиться к событию преступления либо выразиться в приписывании его определенному лицу, в обвинении в совершении фактически имевшего место преступления лица, к нему непричастного, или в более тяжком преступлении, чем то, которое совершено на самом деле, и т.п. Ложность должна охватывать фактические обстоятельства, а не их юридическую оценку.

В законе не указаны органы и должностные лица, ложный донос которым образует состав рассматриваемого преступления. Ими в первую очередь могут быть органы, которые осуществляют борьбу с преступностью: полиция, прокуратура, органы следствия и дознания. К ним также относятся органы государственной власти и органы местного самоуправления, общественные организации, которые согласно их функциям обязаны передавать сведения о совершенных преступлениях органам и должностным лицам, наделенным правом осуществлять уголовное преследование.

3. Ложный донос относится к числу преступлений с формальным составом, считается оконченным с момента поступления в указанные органы ложного сообщения о совершении преступления. Проверка сообщения, возбуждение уголовного дела, проведение следственных действий, а тем более привлечение невиновного к уголовной ответственности находятся за пределами состава.

4. Субъективная сторона ложного доноса характеризуется только прямым умыслом. Добросовестное заблуждение относительно сообщаемых сведений исключает уголовную ответственность.

Цель в законе не указана, по смыслу комментируемой статьи такой целью выступают возбуждение уголовного дела и привлечение невиновного лица к уголовной ответственности.

5. Субъект преступления — лицо, достигшее возраста 16 лет.

6. Ответственность по ст. 306 могут нести также подозреваемые и обвиняемые, если их ложный донос не связан с предметом доказывания по делу в отношении их.

7. Заведомо ложный донос следует отличать от клеветы. При ложном доносе деяние заключается в сообщении ложных сведений о совершении преступления, при клевете — в распространении ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, подрывающих его репутацию. Ложный донос адресован в указанным выше органам, а клевета предполагает распространение сведений среди третьих лиц. Данными преступлениями преследуются разные цели: ложным доносом — уголовное преследование невиновного лица, клеветой — унижение чести и достоинства личности.

8. Ложный донос становится квалифицированным, если он соединен с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 15 УК).

9. По ч. 3 ст. 306 наказывается ложный донос, соединенный с искусственным созданием доказательств обвинения. Он характеризуется тем, что виновный либо представляет фальшивые доказательства обвинения, либо фальсифицирует их.

rulaws.ru

Статья 306. Заведомо ложный донос

Статья 306. Заведомо ложный донос

1. Заведомо ложный донос о совершении преступления —

2. То же деяние, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, —

Судебная практика и законодательство — УК РФ. Статья 306. Заведомо ложный донос

судимая 22 марта 2016 года (с учетом изменений от 3 октября 2016 года) по ч. 1 ст. 158 (в редакции ФЗ от 3 июля 2016 года N 323), ч. 2 ст. 306 УК РФ, ч. 2 ст. 69 УК РФ к 1 году 1 месяцу лишения свободы,

— 8 декабря 2010 года по ч. 3 ст. 306 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года,

осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 8 месяцам лишения свободы, по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 30000 рублей.

В обоснование заявленных требований Чуманов А.В. сослался на то, что в производстве Волгоградского гарнизонного военного суда находится уголовное дело по обвинению его в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159, частью 2 статьи 306 и частью 4 статьи 337 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По приговору от 23 октября 2015 г. З. осужден по ч. 5 ст. 291.1, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ и по ч. 3 ст. 306 УК РФ.

на основании ч. ч. 3 и 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний к 5 годам лишения свободы со штрафом в размере десятикратной суммы взятки — 17 790 500 рублей.

— 30 июля 2009 года по ч. 1 ст. 297, ч. 2 ст. 297, ч. 1 ст. 296, ч. 2 ст. 296, ч. 2 ст. 306 УК РФ, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к 2 годам лишения свободы, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ, с учетом внесенных изменений, к 8 годам 11 месяцам лишения свободы;

— 20 декабря 2012 г. по ч. 2 ст. 306 УК РФ к 1 году лишения свободы, освобожденный 19 декабря 2013 г. по отбытии наказания;

— 15 октября 2014 г. по ч. 1 ст. 139 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ, постановлением от 12 февраля 2015 г. неотбытая часть заменена на 2 месяца лишения свободы;

по ч. 3 ст. 306 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

на основании ч. 3 и ч. 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено Золотову Д.В. 5 лет лишения свободы со штрафом в размере десятикратной суммы взятки 17 790 500 рублей.

В дальнейшем приговором Басманного районного суда города Москвы от 19 ноября 2010 года, оставленным без изменения кассационным определением Московского городского суда от 30 марта 2011 года, Н.Н. Шагиев признан виновным в заведомо ложном доносе о совершении Р.С. Сарбаевым особо тяжкого преступления, действия виновного квалифицированы по части второй статьи 306 УК Российской Федерации и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок два года. На основании статьи 70 УК Российской Федерации по совокупности приговоров окончательное наказание Н.Н. Шагиеву определено в виде лишения свободы на срок пятнадцать лет.

Как видно из жалобы, 9 июля 1997 года следователем Октябрьского РОВД города Самары в отношении В.К. Борисова было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 306 УК Российской Федерации (заведомо ложный донос о совершении преступления). По этому делу он дважды подвергался аресту и обыскам.

legalacts.ru

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации о правах потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Статьи по предмету Уголовный процесс

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О ПРАВАХ ПОТЕРПЕВШЕГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Анализ норм УПК РФ показывает, что нынешнее правовое положение потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве до сих пор не полностью соответствует требованиям о защите законных прав и интересов лиц, пострадавших от преступлений. В связи с этим 27 мая 2008 г. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В. Лукин выступил со специальным докладом «Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений».
В этом докладе В. Лукин, в частности, отметил, что «в настоящее время по многим процессуальным позициям потерпевший поставлен в неравное положение с подозреваемым, обвиняемым и подсудимым и, таким образом, фактически рассматривается как второстепенный участник уголовного процесса, что позволяет говорить о неполной реализации как принципа равенства сторон в уголовном судопроизводстве, так и принципа состязательности» .
———————————
Российская газета. 2008. 4 июня.

В связи с этим представляет большой интерес новое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 г. N 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», в котором Верховный Суд Российской Федерации предпринял попытку разъяснить основные права потерпевшего в уголовном судопроизводстве .
———————————
Российская газета. 2010. 7 июля.

Большинство разъяснений, которые предлагаются судам в этом Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, соответствуют действующему уголовно-процессуальному закону и реально помогут судам правильно применять уголовно-процессуальный закон. Так, например, в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации совершенно верно указывается, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ суды должны обеспечивать «потерпевшему от преступления возможности отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами». Это весьма своевременное указание Верховного Суда Российской Федерации, так как в ст. 42 УПК РФ, определяющей правовое положение потерпевшего в уголовном процессе, в настоящее время это важное положение отсутствует, что является очевидным упущением законодателя. В то время как в отношении подозреваемого и обвиняемого законодатель указывает, что они имеют право «защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом» (п. 11 ч. 4 ст. 46 УПК РФ и п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Теперь равноправие сторон обвинения и защиты в этом вопросе будет восстановлено.
В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъясняется еще один очень важный для судебной практики вопрос о том, может ли лицо быть признано потерпевшим, если совершенное преступление является неоконченным (приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению или покушение на преступление). Пленум Верховного Суда Российской Федерации совершенно обоснованно разъяснил судам, что при решении вопроса о признании лица потерпевшим следует установить, в чем выразился причиненный вред, при этом не исключается возможность причинения такому лицу морального вреда.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации уделил внимание вопросам, связанным с моментом приобретения потерпевшим указанных в уголовно-процессуальном законе прав и обязанностей. В п. 3 Постановления обоснованно разъясняется, что все свои права как потерпевшего лицо приобретает с момента вынесения дознавателем, следователем, руководителем следственного органа или судом постановления о признании его потерпевшим.
Еще одно важное положение заключается в том, что лицо может быть признано потерпевшим как по его заявлению, так и по инициативе органа, в производстве которого находится уголовное дело. Дело в том, что состояние здоровья потерпевшего от преступления может не позволить ему своевременно подать соответствующее заявление, поэтому представляется обоснованной позиция Верховного Суда Российской Федерации, в соответствии с которой лицо может быть признано потерпевшим по инициативе дознавателя или следователя путем вынесения ими постановления о признании лица потерпевшим.
В п. 5 Постановления решен еще один вопрос, затрагивающий интересы нескольких лиц со стороны потерпевшего, которые претендуют, чтобы суд признал их потерпевшими. Дело все в том, что в соответствии с ч. 8 ст. 42 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят только к одному из его близких родственников.
Напомним, что в свое время эта норма была оспорена и стала предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации. Так, в соответствии с Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 18 января 2005 г. по запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч. 8 ст. 42 УПК РФ в настоящее время «положение части восьмой статьи 42 УПК Российской Федерации не может рассматриваться как исключающее возможность наделения процессуальными правами потерпевшего более одного близкого родственника лица, чья смерть наступила в результате преступления» .
———————————
Российская газета. 2005. 15 июня.

Однако законодателю не хватило и пяти лет, чтобы привести норму ч. 8 ст. 42 УПК РФ в соответствие с указанным Определением Конституционного Суда Российской Федерации. Поэтому в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации обоснованно разъясняется, что «если преступлением затрагиваются права и законные интересы сразу нескольких лиц, являющихся близкими родственниками погибшего, и они настаивают на предоставлении прав потерпевшего, эти лица могут быть признаны потерпевшими с обязательным приведением судом мотивов такого решения».
В п. 9 Постановления Пленум разъяснил судам право потерпевшего на получение копий различных процессуальных документов уголовного дела. Напомним, что в соответствии с п. 13 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший имеет право получать копии следующих постановлений: о возбуждении уголовного дела, признании его потерпевшим или об отказе в этом, о прекращении уголовного дела, приостановлении производства по уголовному делу. Кроме того, потерпевший имеет также право получать копии приговора суда первой инстанции, решений судов апелляционной и кассационных инстанций.
В своем Постановлении Пленум Верховного Суда Российской Федерации расширил перечень тех документов, копии которых потерпевший имеет право теперь получать. Так, по рассматриваемому Постановлению потерпевший дополнительно имеет право получать копии следующих документов: о принятии уголовного дела к производству и о производстве следствия следственной группой, о привлечении лица в качестве обвиняемого, об отказе в избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, о направлении уголовного дела по подследственности, а также копии иных процессуальных документов, затрагивающих его интересы.
И это правильно. Если в соответствии с п. 12 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший после окончания расследования по уголовному делу имеет право знакомиться со всеми материалами уголовного дела и снимать с них копии, то почему он своевременно не может получить копию документа, который затрагивает его права и законные интересы?
В п. 14 Постановления Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал судам на необходимость принятия очень важного, на наш взгляд, для защиты прав потерпевшего в судебном заседании решения: суд вправе при наличии к тому оснований удовлетворить ходатайство государственного обвинителя в судебном заседании о предоставлении ему возможности согласовать свою позицию с позицией потерпевшего.
В рассматриваемом Постановлении содержатся и другие обоснованные и достаточно полные разъяснения закона, которые помогут судам полностью защитить права и законные интересы потерпевшего, но объем настоящей статьи не позволяет нам подробно их рассмотреть.
С другой стороны, имеется большая необходимость рассмотреть отдельные недостатки рассматриваемого Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, так как авторы его вообще упустили из виду ряд очень важных обстоятельств в правовом положении потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Ниже мы предлагаем читателям некоторые наши замечания на рассматриваемое Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Первое наше замечание связано с тем, что в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации совершенно проигнорировано правовое положение потерпевшего в стадии возбуждения уголовного дела. Между тем на этой первоначальной стадии уголовного судопроизводства возникает ряд вопросов, которые недостаточно полно регламентированы законодателем и, следовательно, нуждаются в необходимых разъяснениях Верховного Суда Российской Федерации.
На наш взгляд, в настоящее время на стадии возбуждения уголовного дела имеют место некоторые ограничения в правах потерпевшего. В связи с этим кратко исследуем, как же реально проявляется потерпевший в стадии возбуждения уголовного дела и какими он располагает правами для защиты своих законных интересов в этой стадии.
В соответствии с ч. 1 ст. 141 УПК РФ лицо, потерпевшее от преступления, имеет право подать заявление, которое может быть сделано в устном или письменном виде. Часть 2 ст. 141 УПК РФ устанавливает, что письменное заявление о преступлении должно быть подписано заявителем. Если лицо сделало устное заявление о преступлении, то в соответствии с ч. 3. ст. 141 УПК РФ оно заносится в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим данное заявление.
Уголовно-процессуальный закон требует также, чтобы протокол содержал данные о заявителе, а также о документах, удостоверяющих личность заявителя (ч. 3 ст. 141 УПК РФ). Заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ, о чем в протоколе делается отметка, которая удостоверяется подписью заявителя (ч. 6. ст. 141 УПК РФ). Заявителю должен быть выдан документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия (ч. 4 ст. 144 УПК РФ); а отказ в приеме сообщения о преступлении заявитель может обжаловать прокурору или в суд (ч. 5 ст. 144 УПК РФ).
Таким образом, когда лицо подает заявление о преступлении, то уголовно-процессуальный закон содержит в себе определенный процессуальный порядок его принятия и это служит определенными гарантиями, позволяющими считать, что все сведения о преступлении, сообщенные заявителем, соответствуют действительности. Это обстоятельство позволяет, на наш взгляд, отнести заявление о преступлении к такому виду доказательств, как иные документы (ст. 84 УПК РФ).
Заметим, что на стадии возбуждения уголовного дела лицо, в отношении которого совершено преступление и которое в связи с этим обратилось в правоохранительные органы, в УПК РФ не называется потерпевшим. Потерпевший скрыт от нас под названием «заявитель». Именно так именует потерпевшего ст. 141 УПК РФ на стадии возбуждения уголовного дела. Поэтому имеются все основания считать, что и заявление потерпевшего о преступлении, и его объяснение также должны быть признаны в теории уголовного процесса и следственной и судебной практике таким же законным доказательством, как в стадии возбуждения уголовного дела, так и на последующих стадиях уголовного судопроизводства.
Надо отметить, что потерпевший в этом плане поставлен в неравное положение с подозреваемым по уголовному делу. Так, например, ч. 1 ст. 142 УПК РФ определяет заявление о явке с повинной как добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении. В соответствии с ч. 2 ст. 142 УПК РФ заявление о явке с повинной может быть сделано как в письменном, так и в устном виде. Устные заявления принимаются и заносятся в протокол в порядке, установленном ч. 3 ст. 141 УПК РФ. Закон требует, чтобы протокол был подписан заявителем и лицом, принявшим данное заявление. Протокол должен содержать данные о заявителе, а также о документах, удостоверяющих личность заявителя.
Явка с повинной, как и заявление потерпевшего о преступлении, содержит в себе необходимую процедуру его ввода в уголовное судопроизводство, что позволяет признать ее доказательством в качестве иного документа (ст. 84 УПК РФ). Это наше мнение подтверждает и судебная практика Верховного Суда Российской Федерации. Так, например, в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 июля 2004 г. N 89-О04-29сп по одному из уголовных дел указывается, что «суд обоснованно признал заявление о явке с повинной доказательством по делу» .
———————————
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 6. С. 30.

На наш взгляд, авторы рассматриваемого нами Постановления Пленума должны были бы разъяснить, что заявление и объяснение потерпевшего, сделанные им в стадии возбуждения уголовного дела, являются доказательствами, предусмотренными ст. 84 УПК РФ, и выступают в качестве иных документов. К сожалению, в своем Постановлении Пленум Верховного Суда Российской Федерации полностью проигнорировал все проблемы, которые возникают в стадии возбуждения уголовного дела в отношении потерпевшего, и не высказал свою позицию по этим острым проблемам .
———————————
Подробнее об этом см.: Быков В. Правовое положение потерпевшего в стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2008. N 12. С. 28 — 32.

Второе наше замечание основано на том, что в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации не получили необходимых разъяснений права потерпевшего в связи с назначением и производством судебных экспертиз по уголовному делу.
Если сравнить права потерпевшего при назначении и производстве судебных экспертиз с правами других участников уголовного процесса со стороны защиты, например подозреваемого и обвиняемого, то мы увидим, что потерпевший необоснованно лишен законодателем ряда прав, связанных с назначением и производством экспертизы.
Права потерпевшего и подозреваемого, обвиняемого и его защитника при назначении и производстве судебной экспертизы достаточно полно указаны в УПК РФ. Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 198 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый и его защитник имеют право: знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы; заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении; ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта.
В то время как потерпевший в соответствии с ч. 2 ст. 198 УПК РФ имеет право только знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении. Кроме того, потерпевший вправе знакомиться с заключением эксперта, но и то только в тех случаях, когда экспертиза производилась в отношении его самого, т.е. потерпевший сам был объектом экспертного исследования.
Заметим, что законодатель ошибочно, на наш взгляд, не указывает срок, в течение которого участники уголовного процесса, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, должны быть следователем ознакомлены с заключением эксперта. Нам представляется, что этот срок должен быть не более чем пять суток, иначе заинтересованные участники процесса не смогут своевременно ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертизы или истребовать заключение специалиста по результатам проведенной экспертизы.
Производство некоторых видов судебных экспертиз связано с получением от потерпевшего различного рода образцов для сравнительного исследования. В связи с этим Л. Брусницын справедливо отмечает: «В ст. 202 не говорится о необходимости согласия потерпевшего на получение у него образцов. Однако, учитывая цель их получения — назначение экспертизы и необходимость согласия потерпевшего на ее производство, следует признать, что без его согласия образцы у него получены быть не могут» .
———————————
Брусницын Л. К обеспечению прав жертв преступлений в досудебных стадиях // Уголовное право. 2004. N 1. С. 58.

Таким образом, потерпевший, по сравнению с другими участниками стороны защиты — подозреваемым, обвиняемым и его защитником, законодателем поставлен в явно невыгодное правовое положение для защиты своих прав и законных интересов при назначении и производстве судебной экспертизы. Понятно, что такое решение законодателя находится в резком противоречии с принципом состязательности и равноправия сторон обвинения и защиты перед судом, который в ст. 15 УПК РФ провозглашен одним из основополагающих принципов российского уголовного судопроизводства. На наш взгляд, законодателю следует как можно быстрее изменить такое неравное положение сторон и внести в УПК соответствующие изменения.
Однако Пленум Верховного Суда Российской Федерации, как нам представляется, опираясь на положения п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ о том, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов потерпевшего, а также на положения ч. 4 ст. 15 УПК РФ о том, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, должен был бы разъяснить судам, что потерпевший при назначении и производстве судебной экспертизы не должен иметь меньше прав, чем их имеют подозреваемый и обвиняемый .
———————————
Подробнее об этом см.: Быков В.М. Права потерпевшего при использовании специальных знаний на предварительном следствии // Следователь. 2009. N 8. С. 6 — 10.

Третье наше замечание связано с тем, что в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации полностью проигнорированы права потерпевшего при заключении прокурором досудебного соглашения о сотрудничестве с обвиняемым, подозреваемым в соответствии с главой 40.1 УПК РФ.
Рассматриваемый нами новый закон не выдерживает критики: права потерпевшего опять законодателем игнорируются, так как прокурор единолично принимает решение о заключении соглашения с подозреваемым и обвиняемым о сотрудничестве. Между тем соглашение о сотрудничестве подозреваемого и обвиняемого с прокурором самым непосредственным образом затрагивает права потерпевшего, которому далеко не безразлично, какое наказание получит виновный. В связи с этим полагаем, что норма ч. 5 ст. 21 УПК РФ должна применяться только после получения согласия потерпевшего на заключение соглашения о сотрудничестве подозреваемого и обвиняемого с прокурором.
Однако некоторые авторы, например А.С. Александров и И.А. Александрова, оправдывают допущенное законодателем игнорирование прав потерпевшего в данном новом законе. Так, указанные авторы пишут: «Однако потерпевший не имеет права участвовать в заключении договора, очевидно, потому, что цель этого института, в конечном счете, публичная — борьба с преступностью. Получается, что права и законные интересы потерпевшего оказались жертвой достижения этой задачи. Такую позицию можно понять: интересы потерпевшего могут иметь узкоэгоистический характер, и ставить достижение публичных задач в зависимость от них нельзя» .
———————————
Александров А.С., Александрова И.А. Соглашение о досудебном сотрудничестве со следствием: правовая сущность и вопросы толкования норм, входящих в главу 40.1 УПК РФ // Уголовный процесс. 2009. N 8. С. 10.

На наш взгляд, эти авторы совершенно необоснованно отказывают потерпевшему в его законных правах. К сожалению, авторы в своей статье оправдывают худший образец решения государственных задач, который нам демонстрирует законодатель в рассматриваемом законе, за счет ущемления законных прав и интересов потерпевшего. Потерпевший должен иметь право высказать свою позицию еще до подписания прокурором соглашения с обвиняемым о том, как обвиняемый должен быть наказан, заслуживает ли он смягчения наказания, а также знать, как ему, потерпевшему, будет возмещен вред, причиненный преступлением и т.д. .
———————————
Подробнее об этом см.: Быков В.М. Новый закон о сделке обвиняемого с правосудием: критические заметки // Российский судья. 2009. N 11. С. 4 — 7.

Понятно, что Верховный Суд Российской Федерации не может подменять законодателя в этом вопросе. Но выразить свою позицию, мы полагаем, в этом вопросе мог бы и должен был. Как известно, в уголовном судопроизводстве имеется институт, предусмотренный главой 40 УПК РФ, об особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Этот институт весьма близок к институту, который установлен в соответствии с главой 40.1 УПК РФ. Так вот, при особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением в соответствии с ч. 4 ст. 316 УПК РФ в судебном заседании судья должен выяснить у потерпевшего его отношение к ходатайству подсудимого. И это правильно. Почему же при заключении досудебного соглашения обвиняемого с прокурором никто не спрашивает согласие потерпевшего?
Думается, что в данном случае Пленум Верховного Суда Российской Федерации имел возможность использовать институт аналогии, который в уголовном судопроизводстве еще пока никто не отменял, и рекомендовать судам при рассмотрении уголовных дел проводить проверку, получено ли согласие потерпевшего при заключении прокурором досудебного договора о сотрудничестве с обвиняемым.
Как правильно пишет В.П. Божьев: «Аналогия закона в уголовном судопроизводстве может быть применена лишь при соблюдении определенных условий:
— наличии действительного пробела в системе норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения;
— ориентации на сходный случай, урегулированный нормами УПК;
— строгом соблюдении конституционных принципов уголовного процесса;
— недопущении ограничения прав граждан, участвующих в уголовном процессе» .
———————————
Божьев В.П. Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства // Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2008. С. 38.

Таковы три наиболее сложных вопроса, которые еще ждут своего разрешения относительно обеспечения прав и законных интересов потерпевшего в уголовном процессе.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

www.justicemaker.ru