Былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Вольга и Микула Селянинович»

Героический эпос Древней Руси, в котором нашли свое отражение исторические события русского государства, именуется былиной. В былинах прославляется героизм народа, и раскрываются его нравственно эстетические ценности. В этих произведениях реальная действительность существенно дополнена художественным вымыслом.

Герои и язык былинных эпосов

Главными персонажами русских былин являются отважные богатыри, которые смело вступают в неравную борьбу с противником. Некоторые герои былин представляют собой полу мифологических персонажей Михайло Потык, Святогор и Волхв Вячеславович.

В более поздний период сменой таким богатырям стали более реальные персонажи Алеша Попович, Добрыня Никитич, Илья Муромец, Микула Селянинович. Ратные подвиги этих героев были направлены на защиту государства, князя и всего славянского люда.

Мир Руси в былинах солнечный и наполненный яркими красками, однако с появлением негативных героев, вдруг надвигаются грозы и туманы, символизирующие опасность.

«Илья Муромец и Соловей разбойник»

Богатырь Илья Муромец один из самых популярных и любимых народов героев русских былин. Повествование о борьбе Ильи Муромца с коварным Соловьем разбойником считается наиболее древней былиной из Киевского цикла.

Прототипами Соловья разбойника стали люди, которые совершали регулярные грабежи и прятались в дремучих лесах на всей территории Руси.В начале былины мы знакомимся с главным героем богатырем Ильей, который отправляется в столицу на службу князю Владимиру.

На пути в Киев, Илья Муромец помог черниговскому полку разбить вражеское войско печенегов. В знак благодарности, воевода предупредил доброго молодца о том, что в лесах, через которые ему предстоит пройти, живет Соловей, обладающий магической силой от его пения вянут деревья и цветы и умираю люди.

Однако опасность не напугала Илью, наоборот, он поспешил на встречу с Соловьем разбойником, чтобы обезвредить его и тем самым спасти жизни своим соотечественникам. Не успел молодец выйти на дорогу, как услышал зловещее пение Соловья.

Долго не раздумывая, он достал свой лук и единственным выстрелом сразил противника. Раненую птицу он забрал с собой, чтобы показать князю Владимиру, что опасность для народа Руси миновала. Однако царь не поверил в то, что обычный соловей может настолько вредить людям.

В знак доказательства, Илья просил Соловья спеть свою песню. От раздавшихся звуков, все присутствующие в княжеском дворце начали убегать, а сам князь укрылся шкурой, чтобы не слышать пение птицы. После этого, Илья Муромец отрубил голову коварной птице, тем самым освободив людей от мучителя.

«Вольга и Микула Селянинович»

Главный герой былины Вольга Святославович, богатырь который желает обладать могущественной силой и мудростью. Вольга собрал войско из тридцати богатырей и двинулся в путь на стольный град. По дороге, молодец и его армия слышали звуки сохи, однако в течение трех дней никак не могли добраться до самого пахаря.

Когда они наконец-то встретили крестьянина, тот спросил у молодцев, куда они направляются. Вольга ответил, что идет за налогами, которые должны платить жители городов, подаренных ему самим князем. Пахарь предупредил Вольгу, что в этих городах проживают разбойники: однажды он сам чуть не стал их жертвой, но сумел отбиться от них.

Молодец решил, что пахарь понадобится ему, если надо будет сражаться с разбойниками и приглашает его в свою рать. Как оказалось, крестьянин был знаменитым богатырем, который уже давно прославился в героических сражениях, а звали его Микула Селянинович.

Когда богатыри приехали в город, разбойники испугались Микулу и решили без всяческих противоборств уплатить должные налоги. Вольга, проникся к Микуле уважением и подарил ему все собственные города с правом изымать оброк из жителей.

www.nado5.ru

Сказы и былины

Статья: «Теремок без крыши» в «Российской газете»

Текст: Елена Лубинец (Краснодар)

Российская газета — Экономика Юга России №5298 (0)

Что тормозит создание частных детских садов на Кубани

53 тысячи детей на Кубани ждут путевок в детские дошкольные учреждения (ДДУ). При таком дефиците, казалось бы, вот поле для активности бизнеса. Однако в крае официально действуют всего 10 частных дошкольных учреждений на 832 места.

Многодетная мать Ольга Шадрина одной из первых вложила деньги в развитие собственных ДДУ. Она учредитель небольшой сети частных детских садов в Краснодаре.

— В 2004 году у меня родилась дочь, — рассказывает Ольга. — Когда мы решили отдать ее в детский садик, оказалось, что мест нет. Вот и задумались: а не открыть ли свое дело?

Надо сказать, что семья Ольги начинала не с нуля. У нее к тому времени был свой маленький торговый бизнес и небольшая недвижимость. Этот запас помог Шадриной открыть новое дело и продержаться на первых порах. В новый бизнес пришлось вложить, как минимум, два миллиона рублей. Ольга никогда не работала и не была раньше связана с системой муниципального дошкольного образования.

— Хорошо, что не знала, с чем придется столкнуться, а иначе бы, наверное, не рискнула вкладывать средства в эту сферу, — говорит Ольга.

Впрочем, теперь вся ее семья трудится в этом бизнесе. Младшие дети, от двух до пяти лет,

с удовольствием ходят в собственный детсад. А родители-предприниматели по их развитию следят за результатами работы воспитателей.

В течение первого года работы прибыли фактически не было, если что-то и зарабатывали, вкладывали в развитие нового предприятия. На второй год чистые доходы от частного детского сада также были небольшими — всего 20 тысяч рублей в месяц.

Начинать пришлось с одной небольшой группы, для которой арендовали частное домовладение с участком под Краснодаром. Группа затем разрослась в детский сад. Потенциальных клиентов много, потому что даже те муниципальные детские садики, что строятся в городских жилых комплексах, переполнены. Ведь они рассчитаны в среднем на 250 мест, а спрос гораздо выше — тысячи нуждающихся детей.

Педагог-психолог Светлана Халилова — учредитель единственного частного детсада в Анапе. Она вложила в свое дело 500 тысяч рублей. На первых порах ей помогли местные власти — консультациями и информацией о нормативных документах.

— Знакомство с документами помогло избежать многих ошибок и лишних расходов, — призналась Халилова. — Самой большой проблемой стал поиск помещения, особенно в летний сезон. Все сдается курортникам. Наконец нашла трехэтажный дом, привели его в порядок.

В новенький частный детсад приняли 18 детей от двух до шести лет. Как утверждает Светлана Халилова, у нее также первый год оказался бесприбыльным. А вот позже она начала зарабатывать по 50 тысяч рублей в месяц. В дальнейшем, при расширении групп, бизнес-вумен рассчитывает увеличить прибыль до 120 тысяч. Кстати, никаких льгот по налогообложению для частников в этой сфере в крае пока что нет.

Подобные частные учреждения — исключение. Почему за первопроходцами не пошли другие?

— Многие закрываются, проработав первый год без прибыли, а иные сходят уже на подготовительной дистанции — непросто добиться разрешения на открытие садика, — считает Ольга Шадрина. — Для получения официальных бумаг нужно пройти массу согласований в разных инстанциях. Хорошо, если попадется понимающий чиновник, но везет не всем.

Но сворачивать бизнес приходится не только из-за административных барьеров. Бывали случаи, когда частные ДДУ закрывались из-за жалоб соседей по дому, в котором арендовалось помещение под садик. Мол, слишком шумно.

Насколько выгодно отдавать детей на частное попечение? Судите сами: в Краснодаре цены за одно место для ребенка в таком заведении колеблются от шести до 20 тысяч рублей.

Многие закрываются, проработав первый год без прибыли, а иные сходят уже на подготовительной дистанции — непросто добиться разрешения на открытие садика

— На первых порах мы установили минимальные цены — не более шести тысяч рублей, — рассказывает Ольга Шадрина. — Серьезной прибыли это не давало, но зато быстро произошел приток желающих отдать своего ребенка в частный детский сад.

Предприниматели советуют, что если нет денег, а вы все-таки решили пойти в сферу частных образовательных услуг, лучше выбрать форму досугового центра или центра временного пребывания. У таких форм не только первоначальных затрат меньше, но и упрощенная система проверок и налоговых отчетов Таким образом, можно наработать клиентскую базу, а позже на вырученные средства открыть нормальный частный детсад. Ведь если хотите работать на перспективу, то стоит помнить, что не всегда будет такой дефицит на места в детсадах, возникнет момент перенасыщения рынка.

Камни в огороде

По мнению предпринимателей, ситуация с частными детсадами не может сдвинуться без гибкой нормативно-правовой базы. До сих пор они приспосабливались к требованиям санитарно-эпидемиологических норм (СанПиН), которые были разработаны еще в 2003 году. В его разделах, например, указывалось, как работать с диафильмами.

— Новые санитарные нормы для детских садов, которые вступят в силу с октября, во многом развяжут нам руки, — считает Светлана Халилова. — В документе наконец-то есть позиции конкретно для частных ДДУ. А раньше они не учитывались вообще, ведь все правила разрабатывались для крупных детских комбинатов, каковыми и являются муниципальные садики.

Единые стандарты введены для садиков любой формы собственности — как государственных, так и частных. Они впервые устанавливают официальные правила на аренду жилых помещений под частные детсады.

Одной из серьезных проблем, тормозивших все эти годы создание частных детских садов в крае, по мнению предпринимателей, был категорический запрет некоторых чиновников на открытие такого учреждения в помещениях частных жилых домов. Сегодня этот вопрос пытаются решить на федеральном уровне, законодательно убрав многие ограничения. Что выйдет на практике, покажет время.

— Садик легче обустроить в бывшем домовладении, чем в бывшей парикмахерской или офисе, — считает Ольга Шадрина. — Разве стены в жилом помещении сделаны из других кирпичей? Ведь никто не отдаст в аренду бизнесмену бывший муниципальный детсад. Это замечательная лазейка для чиновников, чтобы не заниматься проблемой. Нужно ограничить количество запретов до разумных пределов.

По словам Ольги и Светланы, до сих пор в таких круглых столах в крае им не довелось участвовать. А идеи и вопросы есть. Например, почему бы не выдавать льготные субсидии и не инвестировать тех, кто занимается бизнесом в сфере образовании? Почему бы не предоставить первоочередное право этим предпринимателям на аренду первых этажей кубанских городских многоэтажек? Они готовы вкладывать собственные средства.

Наталья Легких, специалист департамента образования администрации Краснодарского края:

— Сеть частных детских садов развивается медленнее, чем хотелось бы. Поэтому разрабатывается программа по льготной аренде помещения для частных детских садов. Чтобы избавиться от острого дефицита садиков, на Кубани приняли программу развития дошкольного образования на 2010-2015 годы. На строительство новых ДДУ, пристроек и реконструкцию детских садов будет израсходовано четыре миллиарда рублей из краевого бюджета

xn—-7sbaaba2cwacxx0a.xn--p1ai

4.1.6 Идея противодействия непосильным налогам. «Корсунская легенда» и былина о Глебе Володьевиче

4.1.6 Идея противодействия непосильным налогам. «Корсунская легенда» и былина о Глебе Володьевиче

На сегодняшний день существует почти официальное научное толкование данного эпического сюжета, имеющееся в тексте «Свода русского фольклора». Он характеризуется так: «Одна из самых редких былин, известна всего в 5 вариантах, причем 4 записаны в семье Крюковых и лишь 1 — за пределами Зимней Золотицы, на Мезени.[853]

В начале XX века сюжет вызвал оживленную дискуссию между крупнейшими представителями исторической школы В. Ф. Миллером и А. В. Марковым, пытавшимся доказать прямую связь былины с одним из походов русских князей на Корсунь (Херсонес). Близкую к этой позицию занимали новейшие исследователи акад. Б. А. Рыбаков и М. М. Плисецкий, допуская, однако, что в былине «могло произойти слияние» поэтических рассказов о двух разных походах на византийскую колонию. В. Я. Пропп и Б. Н. Путилов высказали прямо противоположное мнение: «Скорее всего, былина вымышлена от начала до конца»… С. И. Дмитриева предполагает «восхождение былины к книжному источнику» … Вариант М. Г. Антонова, особенно вторая его часть, не имеющая аналогии в золотицких записях, позволяет уточнить представления о связи этого эпического сюжета с исторической действительностью…».[854]

Объяснения «Свода», мягко говоря, недостаточны — в частности, кроме указанных текстов былины «Глеб Володьевич» существуют неполные варианты данной былины, утратившие традиционную концовку, но сохранившие завязку сюжета (то есть причины, побудившие к его созданию, актуальные для общества идеи и т. д.), которые были записаны в казачьей среде:

И да там царюет, там королюет на красная девица,

На красная девица-душа Маринушка дочь Кайдарова.

И да кораб по морю бежит, — она пошлину с него брала,

И да кораб к яру да он подвигался, — она другую с него брала,

И да кораб на аир да он выгружался, — она третию брала.[855]

Неточности на этом не заканчиваются — налицо явная тенденция к упрощению ситуации в отечественной историографии фольклористики. Например, вырвана цитата из контекста предложения В. Я. Проппа, которая в полном виде выглядит иначе и меняет смысл едва ли не полностью:

«Однако, скорее всего былина вымышлена от начала и до конца (выражается сомнение — курсив мой — С.К.), хотя в ней и отразились смутные воспоминания о Корсуни (Корсунь — Херсонес, греческая колония в Крыму на Черном море), о торговых связях русских купцов (утверждение, фактическое признание исторических реалий — С.К.), а может быть — и о походах русских князей на Византию (допущение историчности под определенным условием — С.К.)».[856]

Точку зрения Б. Н. Путилова также невозможно упростить до примитивной оппозиции Б. А. Рыбакову и М. М. Плисецкому. Она более сложна и включает признание некоторых деталей быта, вполне «исторических» по происхождению — таких, как «перчаточки», смысл которых раскрывается им аналогично суждению А. В. Маркова.[857] Другое дело, что он предполагал существование принципиально значимых и, соответственно, несущественных элементов эпического сюжета: «В географической номенклатуре былины преобладает эпическая условность. В названиях «город Корсунь», «море Корсуньское», … возможно, преломились воспоминания о греческой колонии Корсуне (Херсонесе) на крымском берегу Черного моря, с которой Киевская Русь имела торговые связи. Принципиально значимым для сюжета является то, что Глеб Володьевич — русский князь, а Маринка — чужеземка»[858]… То есть, принципиально значимым для Б. Н. Путилова являлось исследование эпических мотивов в рамках метода В. Я. Проппа, который также не отмежевывался от изучения «исторической составляющей» полностью, но считал его затруднительным в отсутствие приемлемой методологии.

Если встать на позиции В. Я. Проппа, цель изучения былины состоит в том, чтобы выяснить, «в какую эпоху и при каких условиях зародился художественный вымысел» … сюжета … «и как он изменялся с течением времени». Однако интерпретация в этом случае становится слишком абстрактной — речь в былине идет не только о том, что Маринка «чужеземка», и уж во всяком случае, это не является причиной развития сюжета, который в центр внимания ставит конкретные экономические интересы узкой группы купцов и их князя (не общерусские, а лишь новгородские).

Точка зрения Б. А. Рыбакова не менее ущербна, поскольку обосновать экономические интересы русских купцов ему также не удалось — пошлины, о которых писал А. Л. Якобсон, выколачивались с горожан.[859] Если следовать здесь логике Б. А. Рыбакова, то былина должна сообщать о восстании горожан против Маринки, а не о взятии города княжеской дружиной, сопровождавшемся резней:

Они вырубили всих со старого до малого,

Не оставили они силы на семена.[860]

Более того, единственное указание на захват русских кораблей корсунянами, более или менее подходящее под описание сюжета, относится к деятельности других русских князей, описывает, по сути, пиратство и непосредственно город Корсунь не затрагивает: «Корсуняне, напав, русские корабли разбили и многое богатство забрали» … «Владимир с Давидом Игоревичем и Ярославом Ярополковичем … сошедшись с войски Корсунскими у града их Кафы победил».[861] Корсунь здесь выступает в очень широком смысле, скорее всего, как «город» в древнерусском значении этого термина, то есть город с пригородами, либо, что также возможно, исходя из греческого значения этого термина (полуостров), «корсунянами» могли называть жителей Крыма вообще. Следует заметить, что Б. А. Рыбаков отказался рассматривать этот вариант: «Былина «Глеб Володьевич» слила двух князей воедино, и если один из них, несомненно, Глеб Святославич тмутараканско-новгородский, то другой, по всей вероятности, — Володарь Ростиславич, но не Владимир Мономах».[862]

В настоящее время, как третий вариант, встречается контаминация обеих точек зрения, что позволяет одновременно рассматривать сюжет как свидетельство отражения в эпосе исторических реалий XI в. (Б. А. Рыбаков) и идеологическую «защиту классового строя против родового» (В. Я. Пропп).

Ф. М. Селиванов, комментируя былины, зафиксировал это усредненное, наиболее распространенное мнение: «Маринка в Киеве чуть было не погубила Добрыню Никитича (см. былину № 8 «Добрыня и Маринка»). Здесь коварная женщина с тем же именем творит злые дела уже на «международном» уровне, обирая иноземных гостей-корабельщиков и даже отбирая у них корабли.

Русские князья неоднократно совершали походы на город Корсунь (стоял вблизи нынешнего Севастополя), крупный торговый центр на Черном море. Один из походов связан с женитьбой Владимира Святославича на греческой царевне Анне (конец Х в.). Другой поход на Корсунь, более определенно отразившийся в былине, осуществили русские князья Глеб Святославич и Владимир (Володарь) Ростиславич в 70-е годы XI в. Поход происходил во время безвластия в Корсуни, о котором говорится в былине. Непомерные таможенные поборы в Корсуни — реальность; они служили причиной распрей между государствами. «Как в таможню заходили, не протаможила…» — Марина, взяв высокие пошлины, очевидно, не разрешила торговать купцам Глеба Володьевича».[863]

Вполне возможно, что именно этот поход послужил причиной создания былины. Однако в сообщении о нем нет подтверждения самих боевых действий, так как В. Н. Татищев писал скорее о намерениях, чем о свершившемся факте. Судя по его сообщению, войска отправились в поход против Корсуни, но вскоре после смерти Святослава были возвращены: «Всеволод же войско всё распустил в домы и сына Владимира из Корсуня возвратил».[864]

Поход был как минимум не один — кроме предполагаемого похода 70-х гг. только доказанных захватов Корсуни, сопровождавшихся полным разгромом города, было три — в 989 г., 1299 г., 1433 г. Уже одно это обстоятельство не позволяет сводить смысл сюжета исключительно к таможенным спорам XI в. Исходя из этого, период, к которому можно отнести создание былины о взятии Корсуни и о Глебе Володьевиче, с учетом максимального количества версий, можно определить отрезком времени с конца X в. до 30-х гг. XV вв.

На первый взгляд, совершенно непонятно, реалии какого периода и в каком объеме отразились в былине. Для полноты картины необходимо обратить внимание на тот факт, что в X–XV вв. существовало как минимум два города с названием Корсунь (греч. Chersonesos, означает полуостров) соответственно, полуостровов было много — Таврический, Гераклейский, Трахейский и т. п.

Один из них — «местечко Киевской губернии, Каневского уезда, при реке Роси, в 53 вер. от уездного города. Река Рось образует здесь быстрины и водопады. К. упоминается в числе городов, основанных, как полагают, вел. кн. Ярославом. В XI в. К. был уже значительным городом, за который спорили князья. В XIII–XV вв., от частых опустошений, К. стоял безлюдным».[865] Основанный в 1032 г., этот город вполне мог послужить местом действия, тем более что под словом «море» в русском языке могло пониматься не только «море» в его современном значении, но и большое водное пространство, озеро (море Чудское в житии Александра Невского) и даже озерцо и т. д.[866]

Второй — город Корсунь на черноморском побережье Крыма (Херсонес Таврический Гераклейский) известен с еще более раннего времени, лучше изучен, а потому является наиболее вероятным местом действия героев эпоса, летописных и житийных событий.

Справедливости ради можно согласиться с тем, что значение Корсуни Таврической находится, вне всяких сомнений, на первом месте: известно, по меньшей мере, о двух крупных походах русских князей на этот город (князь Владимир Святой, князья Глеб и Володарь). Более того, зайти к Корсуни на реке Рось «случайно» вряд ли вообще возможно в силу географических особенностей расположения.

Однако на этом состояние неопределенности не заканчивается — упомянутый в былине «Новгород» далеко не обязательно означает «Великий Новгород». В частности, гораздо ближе к Днепру находится Новгород-Северский, который известен с 1096 года в качестве столицы Северского княжества. С середины XIII в. это княжество оказалось между Литвой и Ордой, что существенно затрудняет формулировку каких-либо выводов о наличии либо отсутствии в нем какого-либо князя Глеба (литовского или русского).

Большая часть неясностей относится к сфере толкования этого эпического сюжета в целом и разъяснения содержащихся в нем мотивов. Былина имеет характер многослойного контаминированного сюжета. Купцы обращаются к князю Глебу за помощью против еретиков фактически как к Святому — заступнику истинно верующих. В данном случае имеет смысл предполагать не только соединение образов различных персонажей в одном (Глеб Володьевич), но и наличие связей с агиографией, «книжной» культурой и т. д.

С намеком на книжное происхождение исходного варианта сюжета в данном случае можно согласиться лишь частично, поскольку на это указывает только один из вариантов былины (М. Г. Антонова). По всей видимости, его необходимо рассматривать отдельно от остальных. Для былинных сюжетов столь подробная прорисовка деталей в целом не характерна.[867] Она обычно выступает в качестве признака, указывающего на период создания «исторических песен», что позволяет вести речь об ином восприятии событий, то есть, как минимум, о переосмыслении былины, или, что также вероятно, о ее создании на основе летописного или другого книжного сюжета в среде образованных поморов гораздо позже эпохи формирования былин.

Кроме того, нельзя не отметить, что князь с именем в былине — удивительная редкость. Князем Киевским, то есть общерусским, может быть только Владимир. Другие князья (подколенные) для сказителя являются безликой массовкой второго плана, достойной лишь обобщенного упоминания. Их статус заметно ниже, что обусловлено, по-видимому, соответствующей ролью в социальной практике.

Появление князя с собственным именем означает не просто сепаратизм городов и территорий, а повышение социальной роли князя в каждом отдельном регионе при понижении роли великого Киевского князя, либо при полном отсутствии у него какой-либо социальной роли вообще. Исходя из этого можно предполагать, что сюжеты о князе Вольге, князе Романе, князе Глебе, о Щелкане — имеют характер произведений переходного периода, когда традиционное обобщенно-схематичное изображение, характерное для общерусского эпоса, соседствует с реалистичным, рассчитанным на восприятие в рамках узкой территории.

Вместе с тем, актуальными в этот период были одни и те же проблемы, что показывает единство отраженной эпосом социальной практики в рамках всей Руси. В частности, в старине о Щелкане Дудентьевиче существует сходный момент, касающийся непосильных налогов:

culture.wikireading.ru

Налоговые мотивы в русских былинах Текст научной статьи по специальности «История. Исторические науки»

Аннотация научной статьи по истории и историческим наукам, автор научной работы — Кузнецов В. П.

Используя филологический подход к познанию реальных событий «старины глубокой», на основе филологического, культурно-исторического сопоставления и толкования воображаемых и фактических событий, изложенных в русских былинах, автор дал содержательный историко-фактический и правовой анализ развития налоговых отношений на Руси.

Похожие темы научных работ по истории и историческим наукам , автор научной работы — Кузнецов В.П.,

Текст научной работы на тему «Налоговые мотивы в русских былинах»

НАЛОГОВЫЕ МОТИВЫ В РУССКИХ БЫЛИНАХ

Используя филологический подход к познанию реальных событий »старины глубокой», на основе филологического, культурно-исторического сопоставления и толкования воображаемых и фактических событий, изложенных в русских былинах, автор дал содержательный историко-фактический и правовой анализ развития налоговых отношений на Руси.

Былины, представляя собой самостоятельный вид поэзии, вобравший в себя сказку (небыль) и быль, тем не менее, по авторитетному утверждению Н.М. Карамзина, являются источником изучения российской истории: «источник скудный, однако ж, не совсем бесполезный» [1, 143].

В народных эпических песнях — сказаниях историческая действительность переплетена с ее фольклорной интерпретацией. Но содержание былин позволяет судить «не об искажении истории, а об особом ее восприятии, об особой народной версии, выраженной в эпосе» [2, с. 20-21].

Произведениям народного творчества в отличие от литературных произведений присущ иной порядок их составления, распространения и влияния на «свою» общественную среду — простонародную часть общества.

К основным чертам, характеризующим былевые песни, относятся: а) отсутствие какого либо конкретного автора; б) изустное сочинение и распространение текста песен; в) обращение к простолюдинам и выражение их мироощущения; г) неоднократное изменение первоосновы текста (сокращение, добавление, замена одних событий другими и т. д.) на основе новых, более актуальных для современника событий общественной жизни. В связи с этим Н.И. Костомаров отмечал: «Древние поэтические мировоззрения не могли сберегаться, как археологические драгоценности. они продолжали вращаться в действительной духовной жизни народа и потому неизбежно должны были подчиняться жизненному потоку и подвергаться видоизменениям; от этого иные формы возникали вновь, непременно на старой подкладке» [3, с. 67].

Сложенные в Х1-ХУ1 веках, былины в определенном смысле можно назвать специфическим и уникальным учебником отечественной истории. Наряду с литературными произведениями Древней Руси, такими, как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Задон-щина» и другими, историческая память народа

зафиксировала в былинном фольклоре сцены быта, общественного устройства, экономического уклада, международных отношений. Эпос разъясняет любознательным вопросы происхождения и развития Руси. В то же время фольклорное мышление, опираясь, как правило, на конкретные события общественной жизни, вполне лояльно относится к вымыслу, «манипулирует внешними вторичными чувственными качествами предметов.» [4, с. 13].

Обратимся к былинам как к эпическим источникам, содержащим сведения о налогах и сборах времен Киевской, Московской Руси и Новгородской земли, на период существования которых пришелся расцвет былинного творчества.

Но прежде непременно отметим, профессия сборщика налогов возникла в период язычества вместе с появлением первых государственных образований и задолго до появления народного эпоса. Приведем в сокращении сюжет из «Евангел1я отъ Луки» (XIX, 1-7): «некто име-немъ Закхей, начальникъ мытарей и человекъ богатый, искалъ видеть Иисуса. и забежавъ впередъ, взлезъ на смоковницу. Иисусь. уви-делъ его. и сказалъ ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя въ доме. И он поспешно сошелъ и принялъ Его с радушием» [5, 243-244].

Упоминаемые в Новом Завете мытари -реально существовавшие персонажи, один из них — Левш («Евангел1е отъ Марка» — 11,14), служил мытарем у римлян. Иисус «проходя увидел. Лев1я Алфеева, сидящего у сбора по-шлинъ, и говоритъ ему: следуй за Мною. И онъ вставъ последовалъ за Нимъ» [5, 26]. Церковная традиция считает ученика Иисуса — мытаря Левия-автором самого раннего Евангелия («отъ Матфея»). Став известным в церковном кругу под именем Матфей, в прошлой мирской жизни он был тем самым мытарем Лев1ем.

История налогов неотделима от истории государства, более того, взимание налогов и сборов является одним из признаков любого государства. Сбор средств с населения в виде налогов и сборов в совокупности с образова-

нием обособленной от общества публичной власти и разделением населения на территории отличает государственно-организованное общество от первобытнообщинного строя.

Справедливо, что «налоги той или иной эпохи отражают свойственный ей тип, характер и динамику социально-экономических отношений» [6, с. 117]. Специфика сбора налогов на Руси обуславливалась фактором феодальной раздробленности и самостоятельности удельных княжеств. Указанное обстоятельство предопределило изначальное отсутствие специального органа по сбору подати на Руси.

Дань населения — основной источник доходов государственной казны в Древней Руси IX-XII веков. По сути, дань являлась не чем иным, как внеэкономической формой эксплуатации, не основанной на праве поземельной собственности. Но постепенно право собственности на землю закрепляется в формах наследования, пожалования, купли.

Славный князь Владимир стольно-Киевский. Жаловал его трима городами все крестьяными: Первыим городом Гурчовцом,

Другим городом Ореховцем,

Третьим городом Крестьяновцем.

Постепенно город, где «сидел» князь, посадник, становится не только местом, куда поступает дань, но и административным центром управления.

И кто меня, князя, есть славнее,

И кто меня, князя, есть выше,

И кто меня, князя, есть богаче? — куражится на пиру былинный персонаж -Киевский князь Владимир.

Больший за меньшего хоронится,

От большего, от меньшего ответу нет.

Ничего не производящие органы управления, необходимые для своего существования средства собирали через систему кормлений («дани — выходы»). Князья при помощи дружины лично занимались сбором подати. По поручению князя функцию сбора податей могли исполнять доверенные лица — данники.

Молодой Вольга Святославгович,

Он поехал к городам и за получкою Со своей дружиношкою хороброю.

Собранная дань использовалась на нужды княжеского двора, содержание княжеской дружины. Сбор дани, особенно если она непомерна и несправедлива, занятие небезопасное. Общеизвестна в этой связи изложенная летописцем Нестором в «Повести временных лет» гибель Игоря -князя Киевского в 945 году от рук древлян под водительством князя-данника Мала. Заметим, названный письменный литературный источник впервые упоминает о сборе налогов на Руси.

Зачатки формирования профессиональной отечественной налоговой системы с научной точки зрения отсчитывают историю своего развития с X века. Это период первых административно-правовых реформ Руси, в русле которых происходило становление княжеского управленческого аппарата.

Так, в X веке княгиней Ольгой в рамках «налоговой политики» определены сроки и места («погосты») сбора дани, установлены ее размеры («уроки»). Вводится извоз как податная повинность, впоследствии превратившаяся в ямскую повинность, влекущую в обязательном порядке безвозмездную передачу средств сообщения монгольским послам и сборщикам дани (специально уполномоченным чиновникам).

В начале XI века князь Владимир ввел в Киевской Руси налог в пользу церкви («десятина»), а в XII веке князь Владимир Мономах уставом о закупничестве закрепил заемные и кабально-долговые отношения. В воле князя: наложить подать, освободить от нее, изменить размер подати.

Говорил Владимир стольный киевский:

— Ах ты, молодой боярин Дюк Степанович!

За твою за великую похвальбу Ты торгуй в нашем во гради во Киеви,

Во Киеви во гради век без пошлины.

Василию Буслаеву, побившему со своей дружинушкой хороброей Нов — город в кулачном бою на Волховом мосту, горожане заявляют:

* Здесь и далее цитируемые фрагменты былин выделены курсивом — В.К.

А и рады мы платить На всякий год по три тысячи,

На всякий год будем тебе носить С хлебников по хлебику,

С калачников по калачику,

С молодиц повенешное,

С девиц повалешное,

Со всех людей со ремесленных,

Опричь попов и дьяконов.

В этой былине воссоздана жизнь Великого Новгорода, а в приведенном перечне названы едва ли не все виды существовавших тогда податей (объясним назначение некоторых из них: «повеношное» — с невест за венчание; «повалеш-ное» — с девиц за мытье белья на плоту).

Сюжетом другой былины послужил поход новгородских князей Глеба и Володаря на Корсунь — главный военный и торговый пункт Византийской империи в Причерноморье. Причина похода — разорительные торговые пошлины, установленные для новгородских купцов в Корсуни.

Тут жила-была Маринка дочь Кайдаловна,

Она блядь, еретица была, безбожница.

Она как ведь в гавани заходили, брала пошлину, Паруса ронили — брала пошлину,

Якоря ти бросали — брала пошлину,

Шлюпки на воду спускали — брала пошлину,

А как в шлюпочки садились — брала пошлину.

А к мосту приставали — мостову брала.

А как по мосту шли — да мостову брала.

Как в таможню заходили, не протаможила; Набирала она дани — пошлины немножко-немало — сорок тысячей.

Но вот противоположный сюжет. Караван заморских кораблей, загруженных товаром, на пути в Киев остановился на Днепре-реке.

Сходни бросали на крут бережек,

Товарную пошлину в таможне платили Со всех кораблей семь тысячей Со всех кораблей, со всего живота..

Взимание денежного сбора с ввозимого либо вывозимого товара для заграничной торговли применялось исстари всеми государствен-

ными образованиями и составляло существенный источник пополнения их казны.

Иноземцы прибывали на Русь не только для торговли, многие из них поступали к русским князьям на ратную и иную службу. Например, один из викингов норвежец Xаральд Xардрада стал сборщиком налогов в Киеве [7, 557].

Любопытная деталь отмечена в ранее названной былине. Знатный иноземец по прибытии в стольный град Киев интересуется у корабельщиков, чем одарить князя русичей?

Есть, сударь, у вас золота казна,

Сорок сороков черных соболей,

Вторая сорок бурнастых лисиц;

Есть, сударь, дорога камка. <2, 373>.

У российских славян мех ценных пушных зверей, куниц, белок первоначально заменял деньги, им вносили плату за некоторые виды налогов. Отсюда: слово куны, означавшее деньги. Со временем неудобство носить с собой такие «деньги» для покупок подсказало приемлемый выход, «заменить оные мордками и другими лоскутками, куньими и бельими. Надобно думать, что правительсво клеймило их и что граждане сначала обменивали в казне сии лоскутки на целые кожи» [1, 278].

Камка, о которой говорят корабельщики, шелковая ткань — непременный атрибут русской транзитной торговли IX-XI веков.

Переход на взимание большинства налогов и повинностей в денежной форме произошел много позже, со второй половины XV века. Это стало возможным в результате становления в 1535 году рубля как единой счетной единицы русского государства.

Почитание вещей, язычески трансформировавшееся в придание им человеческих качеств, особым образом, несмотря на принятие христианской веры, весьма длительное время своеобразно сказывалось на правосознании различных слоев российского народонаселения, признававшего вменение вины вещам. В качестве примера юрист Н.Л. Дювернуа приводит один общеизвестный факт: «Это тяжкое наказан^ и ссылка. углицка-го колокола, кторый билъ набатъ при убиенш царевича Дмитр1я в 1593 году. По предашю Борисъ Годуновъ отправилъ коло-колъ въ ссылку въ Тобольскъ съ отсечетемъ уха, отчего колоколъ тотъ и прозванъ кар-ноухимъ» [8, 531].

Пошлина, называемая мыто, платилась за пересечение границ удельных княжеств, проезд мостов, застав (провоз товаров) по территории древней Руси, границы («рубежи») которой веками охранялись богатырскими заставами от набегов обитателей «Дикого поля» — косогов, хазар, половцев и других «языц незнаемых».

— Вор, собака, нахвальщина!

Зачем нашу заставу проезжаешь?

Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?

Податаману Добрыне Никитичу?

Есаулу Алеше в казну не кладешь

На всю нашу братию наборную?

Дань платилась не только внутри Руси, как известно, Русь в разные периоды и сама была данником. В XII веке ужас и разорение несли Руси сплоченные степняки — половцы. Политическая раздробленность русских княжеств предопределила поражение в 1185 г. Новгород-Северского князя Игоря в его походе на половцев:

А князи сами на себя крамолу ковали, а поганые,

с победами нарыскивая на Русскую землю,

сами брали дань по белке от двора.

[«Слово о полку Игореве»; 9, 64].

Существование подобного налога вполне объяснимо и естественно в землях с суровым климатом, «где теплая одежда бывает одною из главных потребностей человека и где промышленность людей ограничивалась только необходимым для жизни» [1,166].

После разгрома монголами русских княжеств в XIII веке Русь стала данником Орды. Завоеватели, сохранив государственность, администрацию и церковь в русских княжествах, взамен требовали уплаты подати, сбором которой занимались специально уполномоченные чиновники степняков — баскаки либо один из русских князей на основании выданного ханского ярлыка, в XV веке — наезжающие на Русь ордынские послы.

Владение особым символом — ярлыком обеспечивало право на владение титулом Великого князя и политическую, военную помощь Сарая — столицы Орды.

В 1245 году в целях определения налогооблагаемой базы захватчики осуществили перепись населения Великого Киевского княжества;

в 1257 году с этой же целью переписано население Рязанской, Суздальской, Муромской земель; в 1259 году — население Новгородской земли.

Инициировав создание системы сбора дани с Руси, завоеватели не ограничились переписью людей, были переписаны также пашни, угодья, жилье и скот. Монголы не подвергли переписи только священнослужителей, в расчете на их помощь поработителям. К освобожденному от налогообложения православному духовенству ордынцы относились достаточно снисходительно.

По результатам указанных переписей ордынцы определили для русских князей конкретные размеры дани. Собираемая дань со временем оказалась и проходила через руки Великого князя Московского. Отдельно собиралась дань для княжеской казны.

Выплата дани в течение более двух веков наряду с резким сокращением населения (убиение, угон в рабство) до крайности подточила экономику Руси, за исключением Новгородской земли. Новгородский князь Александр Невский в последние годы своего княжения (умер в 1263 году) вел вынужденные унизительные уговоры ордынцев о снижении размера дани. В итоге он сумел добиться экономической независимости для «Господина Великого Новгорода», основным элементом экономики которого была не земля, а капитал.

Отдельные элементы административного управления монголов, называемых на Руси татарами, оказались воспринятыми в российском отечестве; «это влияние сказалось на системе и порядке налогообложения, формирования ямской транспортной службы, организации войска и финансово-казенного ведомства» [10, 28].

В былине «Илья Муромец и Калин-Царь» синтезирован целый ряд великих и малых сражений русичей с монголами, таких, как, например, на реке Калке (1223 г.), на Куликовом поле (1380 г.) и многие другие. Велико желание победы над степняками, и оно предвещалось в народных сказаниях. Еще не на деле, только в чаяниях народных одолел княжеский богатырь Илья Муромец Калина-царя, чье имя созвучно с рекой Калкой.

Буду тебе платить дани век и по веку,

А тобе то, князю я Владимиру!

Возможно Илья Муромец — реальный персонаж русского эпоса. Гробница человека с та-

ким именем существует в Антониевой пещере Киево-Печерского монастыря, рядом захоронены легендарный летописец Нестор, первый иконописец Алимпий и другие исторические деятели Кивскоей Руси [2, 143].

В былине «Василий Касимирович отвозит дани Батею Батеевичу» Русь показана данником Орды. Известно, каким унижениям подвергались князья, отвозившие выходы в виде подношений («дорогих подарочков») за получение ханских ярлыков. Многие из них были умерщвлены ордынцами: в 1246 году — Черниговский князь Михаил Васильевич (сын Всеволода Большое Гнездо); в 1318 году — Михаил Тверской, в 1325 и 1339 годах — его сыновья Дмитрий и Александр; в 1325 году — внук Александра Невского Юрий и другие знатные «русици».

А говорил тут Владимир стьльне — киевской:

— А уж ты ой еси, Василей, да сын Касимирович!

А сослужи ты мне — ка служобку церковную:

А ще създи тко, Васильюшко, во Большу Орду

Во Большу — де Орду да в прокляту землю,

А к тому же ко Батею к сыну Батеевичу;

А да свези где — ка дань, свези все пошлины.

Вы возьмите еще ему подарочки <2, 586>.

Борьба Руси за выживание всегда сопровождались хищением пленников с ее окраин с последующей продажей их в рабство. Защитник границ Руси — Добрыня Никитич, сталкиваясь со Змеем Г орынычем — похитителем «русских сынов», обнаруживает:

А й во тых норах до во змеиныи,

Много множество до полонов сидит,

Полона сидят да все расейские,

А й сидят-то там да князи-бояра,

Сидят русскии могучии богатыря.

Или сюжет из другой, духовной былины, посвященной мужеству преданных отечеству русичей, не отрекающихся во вражеском плену от христианства, принятого на Руси в качестве государственной религии:

Напустил господь царища Демианища, Безбожного пса басурманища.

Победил злодей Ерусалим — город:

Сечет, и рубит, и огнем палит,

Царя Федора в полон берет,

В полон берет, в столб закладывает. Полонил злодей три отроца,

Три отроца и три дочери.

История развития народов, приведшая к становлению гражданского общества, убедительно показывает, в том числе и посредством народного эпоса: «ни одинъ народъ не развилъ своей гражданственности самъ по себе безъ эт-нографическаго смешенія съ другими, -смешенія, вызваннаго нашествіями и завоеваніями» [11, 14].

С нашествием хана Батыя и сожжением Рязани в 1237 году связан созданный народным талантом образ героической Авдотьи Рязаноч-ки, неимоверными усилиями освободившей «русский полон».

Брала она себе народ полоненные,

Да и взяла она золотой казны Да из той земли из турецкие,

Да колько ей-то было надобно.

Да привела-де народ полоненные,

Да во ту ли Казань, во опустелую.

На изложенные в былине трагические события XIII века на протяжении разных эпох наслоились последующие за ними события: о взятии Казани (XVI в.), русско-турецкой войне (XVIII-XIX вв.). Характерная для народного эпоса «подмена» внешних примет эпохи (Казань вместо Рязани и др.) не изменила содержания народного сказания: разорение Рязани и подвиг былинной Авдотьи Рязаночки (не Авдотьи Казаночки).

Выкуп «единоземцев» из рабства осуществлялся за счет «государевой казны». Затраченные из казны средства возмещались посредством ежегодной раскладки среди населения по существующим тогда податным единицам — сохам. А при царе Алексее Михайловиче для выкупа пленников «Соборным уложением» 1649 года ввели регулярные платежи на территории Русского (Московского) государства с единственным назначением — «полоняником на откуп».

Г ерой — кудесник Вольга, обернувшись «малою птицею — пташицей», подслушал разговор в царском дворце на «Турец-земле»:

Проговорит царь Турец — сантал:

Ай же ты, царица Панталоновна!

А я думаю скоро ехать на святую Русь,

Возьму я девять городов,

И подарю своих девять сыновей,

Привезу тебе шубоньку дорогую.

Предупреждая разорительные события, собрал Вольга свою дружину:

И пошли они во Турец-землю,

И силу турецкую во полон брали:

— Дружина моя добрая, хоробрая!

Станем-те теперь полону поделять!

Что было на делу дорого,

Что было на делу дешево?

А добрые кони по семи рублей,

А вострые сабли по пяти рублей,

А оружье булатное по шести рублей,

Палицы булатные по три рубля.

А то было на делу дешево — женский пол:

Старушечки были по полушечки,

А молодушечки по две полушечки,

А красныя девушки по денежке <2, 130>.

Формирование Руси не могло не сопровождаться военными походами князей, в ходе которых происходил захват пленных и насильственное превращение их в рабов (холопов). Закон фактически не защищал личность холопа как субъекта права. Однако рабовладение не стало основной формой эксплуатации у славян. На долю рабов приходилось исполнение вспомогательных хозяйственных функций. Основная тяжесть физического труда ложилась на крестьян-общинников, они платили подать и выполняли повинность только в пользу государства.

Русский историк С.М. Соловьев образно заметил: «Если к каждому частному человеку можно обратиться с вопросом: «Скажи нам, с кем ты знаком, и мы скажем тебе, кто ты таков», — то к целому народу можно обратиться со следующими словами: «Расскажите нам свою историю, и мы скажем тебе, кто ты таков» [12, 159].

Все смешалось в былинах: и пародия, и быль, и небыль. Но история отечества в них вполне узнаваема.

Приложение. Словарно-справочная информация происхождения современных терминов «налоги (сборы)»

Акцизъ м. налогъ на предметы внутрен. потребленія, противоп. пошлина, таможенный сбор;//плата въ казну или откупщику, городу, общинъ съ промысла или съ товара; мыть. Акцизные доходы. Акц(с)иденція ж. доходы случайные, неокладные при должности; законные сборы съ просителей и съ дълъ;// приносы, поклоны, гостинцы, благодарности, поборы, срывы, взятки.

Выходы м.// стар. дань, оброкъ. Княжьи выходы и дани собирать.

Дань ж. подать, повинность денежная или ясачная, оброкъ; срочная плата покоренного народа побъдителю. Обложить данью, наложить дань.// Дань, зап. бьівьішіе по обычаю поборы пана съ крестьянъ кромъ повинностей, работ./ Приносъ, гостинецъ, подарокъ или иной способъ изъявлешя признательности, уваженія. Съ одного тягла по двъ дани не беруть. Безданно, беспошлинно. Это дань сыновней любви. Дань неопытности моей. Данье ср. стар. вкладъ, приносъ, дар.// Арх. Приданное. Данство ср. дача взаймы. Не мудрено данство, мудрено бранство, кто берет, не думая, какъ отдать. Данскій стар. относящійся къ дани, податной или ясачный. Данник м. — ница ж. платящій дань, обязанный податью. Ясачные народы данники Россіи; были даже двоеданцы, данники Россіи и Китая. Данничій, данническій, относящійся къ данникамъ, имъ свойственный. Данничествовать, данничать, быть данником, пла- тить дань, будучи народомъ подвластнымъ кому. Даньщик м. стар. сборщикъ податей.

В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 1: А-3. — М.: ТЕРРА. 1995, с. 9.

Там же, т. 1, с. 324. Там же, т. 1, с. 413

Буква алфа- вита Виды сборов Литературный источник

М Мыто ср. стар. пошлина за проъзд въ заставу, через мост, или за провозъ товара, припасов; акцизъ, сборъ; вообще пошлина за товар. Мытъ, м. мыто, пошлина.// Мытный, мытеный, къ мыту, пошлинъ или акцизу относящийся. Названье мытныхъ дворов осталось понынъ за зданьями какъ напр. въ Москвъ, въ Нижнемъ; тут же бывалъ и торгъ. Качу лавочку, качу мытный дворъ, качу свой торжекъ / дразнят торговок. Мытня, мытница ж. таможня, мытный домъ, где собирали встарь пошлину.// Мытарь црк. мытникъ, мытчикъ, мытовщикъ м. стар. сборщикъ мыта с продаваемаго на торгу. Там же, т. 2, с. 366.

п Подать ж. подань ниж. казенные налоги вообще; дани и сборы; собств. подушное и поземельным, оброкъ. Хлебъ дома, а подати на сторонъ. Податишки замяли мужика. За тобой подати стали, замялись.Они подати держат, плохо платят. Было бъ денегъ въ подать да хлъба въ брюхо. Податное сословіе, мъщане и крестьяне всъхъ видовъ. Податной сборъ. Податные оклады. Подати, повинности деньгами, припасами. Подушный, поземельный сборъ. Пошлина ж. (что здесь пошло съ товару) денежный сборъ с привознаго и отвазнаго товара; мыто (очистка), таможное (тамга, печать); нынъ бол. гов. о сборъ по заграничной торговлъ, но доходъ съ продажной соли, налогъ на табакъ, на карты нпр. также зовут пошлиной, а иногда акцизомъ. Там же, т. 3, с. 159. Там же, т. 4, с. 141. Там же, т.3, с. 374

с Сборный, сбарный, собранный, к сбору отнсщс. Сборка, дорожные и другие сборы. // Собирательница податей припасами. Сбощики податей, нынъ выборные отъ крестьянъ. Послали сборщика на церковь, для сбору вкладовъ. Сборщичій, къ сему званью отнсщ. Сборочная, казна. Там же, т. 4, с. 141.

я Ямникъ стар. сборщикъ подати на ямщину, гоньбу. Ямщина стар. ямской сборъ на гоньбу, на подмогу, когде ъздили бесплатно Ясакъ м. татр. стар., подать, платимая инородцами, бол. пушнымъ товаромъ; нынъ обложенныхъ ясакомъ осталось весьма немного, но встарь большая часть татаръ, черемисъ платили ясакъ: Казанскіелюди луговые, измънили, ясаков не дали. У офеней, у шерстобитовъ, у мазуриковъ свой ясакъ. Чу, купцы не по-русски говорятъ, а ясакомъ; да это зыряне торговые! Ясачные люди — татары. Ясачный сборщикъ или ясачникъ, а стар. ясатчикъ и ясащникъ.// Ясачниками зовутъ и ясачныхъ инородцевх. // Ясачныя деньги, податныя, подушныя. Ясачить кого, объясачить, обложить податьми, ясакомъ. Там же, т. 4, с. 677. Там же, т. 4, с. 678. Там же, т. 4, с. 680.

Список использованной литературы:

1. Н.М. Карамзин, ПСС: в 18 т. Т.1: История государства Российского / Вступ. ст. и посл. А. Смирнова; Коммент. А. Кузнецова. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 143,166.

2. Былины / Сост., вступ. статья, вводные тексты В.И. Калугина.- М.: Современник 1991. — С. 20-21,134, 441, 400, 539-540, 463, 373, 183, 248, 143, 584-585, 276, 704-705, 685-686, 129, 130.

3. Н.И. Костомаров. Славянская мифология. Исторические монографии и исследования. М.: «Чарли», 1994. — С. 67

4. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. — М.: Рос. Энциклопедия, 1997. — Т. 1. С. 13.

5. Толковая Библия, т.10, перепечатано с приложения к журналу «Странник» за 1912 г. М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 1998. — С. 243-244, 26.

6. М. Буланже. Развитие налоговой системы России в цифрах и фактах // Налоговый Вестник. — 1999. — №4. — С. 117.

7. От континента к континенту Энциклопедия / Ред. Н. Бавина. — М.: Издательский центр «ТЕРРА», 1997. — Т. 6. С. 557.

8. Н.Л. Дювернуа. Чтения по гражданскому праву. С.-Петербургъ, Типографія М.М. Стасюлевича. — 1898. — Т. 1. С. 531.

9. Слово о полку Игореве / Вступ. статья и подготовка древнерусского текста Д. Лихачева. — М.: Xудожественная литература, 1987. — С. 64.

10. И.А. Исаев. История государства и права России: Полный курс лекций. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Юрист, 1994. — С. 28.

11. М. Ковалевский. Историко-сравнительный методъ въ юриспруденціи и пріемьі изучения истории права. — М.: Типографія Б. Миллера, 1880. — С. 14.

12. С.М. Соловьев. Чтения и рассказы по истории России / Сост. и вступ. ст. С.С. Дмитриева и Л.П. Дойниковой; Ил. В.В. Лукашов. — М.: Правда, 1989. — С. 159.

cyberleninka.ru