«Изображать тупого иностранца и вести себя как дома»
Скандинавский дизайн, скандинавская кухня, скандинавский уют (так называемый хюгге), скандинавская литература, скандинавские сериалы, наконец, — общеизвестны и вызывают интерес, зависть и уважение у представителей разных народов и культур. Однако не может не настораживать тот факт, что большинство почитателей скандинавского образа жизни и мысли все же мечтают о домике на Средиземноморье. Это неслучайно, считает английский журналист Майкл Бут. Его жена — датчанка, поэтому он прожил в скандинавских странах больше десяти лет. За это время он пришел к выводу, что в мире слишком идеализируют эти страны. Бут решил написать честную, лишенную стереотипов книгу о датчанах, шведах, финнах, норвежцах и исландцах, объяснив, почему скандинавские страны стали такими успешными в экономическом и социальном отношении. Книга называется «Почти идеальные люди». На русском языке она вскоре выйдет в издательстве «Эксмо». «Лента.ру» публикует фрагмент текста.
Аксель Нильсен родился в 1899 году в сонном североютландском городке Нюкебинг в семье кузнеца. Из болезненного и ранимого ребенка он вырос в хилого и малорослого молодого человека. Получив зачатки знаний в местной школе, семнадцатилетний Аксель ушел в море на шхуне, направлявшейся к Ньюфаундленду.
Это был первый из его многочисленных побегов от реальности, которые Аксель совершал всю свою жизнь. Следующий случился спустя несколько недель — после перехода через Атлантический океан он сбежал на другое судно. В это время в мире бушевала война, и привычка Нильсена что-то писать в своем дневнике по ночам, его странный акцент и ломаный английский выглядели подозрительно. Товарищи по команде стали подозревать в нем германского шпиона. Он снова бежал, на сей раз домой, устроившись матросом на корабль, идущий в Испанию.
В родном Нюкебинге Нильсену были не слишком рады. Недовольство родителей его уходом из дома только усилилось, когда они узнали о побеге с корабля. Но североамериканские похождения в конечном итоге определили его призвание. После множества отказов двадцатичетырехлетнему Нильсену удалось опубликовать беллетризованную версию своих приключений под названием «Лабрадорские истории». В честь родной местности своей матери-норвежки Аксель взял себе псевдоним Сандемусе. За этой книгой последовали многие другие, причудливо сочетающие художественный вымысел, фактический материал и философские рассуждения в манере, которую критика сравнивала с произведениями Джозефа Конрада.
В жизни Сандемусе было еще много побегов. В 1930 году он с женой и тремя детьми переехал в Норвегию из-за финансовых проблем (в частности, он продал права на следующую книгу одновременно двум издателям). Во время Второй мировой войны он снова бежал, на этот раз в Швецию, из-за своих связей с норвежским Сопротивлением. Правда, эти связи ограничивались периодическими попойками в компании настоящих партизан. Но именно собутыльники убедили писателя уехать, опасаясь, что он не сможет держать язык за зубами. Вернувшись в Норвегию в 1945 году, Сандемусе оставил жену и детей ради другой женщины, родившей ему двойню.
Судя по всему, аморальный фантазер Сандемусе был неприятным человеком. Один из его сыновей обвинял отца в педофилии, инцесте, жестоком обращении с животными и двоеженстве. Позже список обвинений пополнило подозрение в убийстве норвежца. Недавно я обратил внимание на портрет Сандемусе, украшающий хвост «Боинга-737» авиакомпании Norwegian Air. Не самое подходящее лицо компании, скажем прямо.
В наши дни Сандемусе читают мало, если не считать небольшого фрагмента романа «Беглец пересекает свой след», опубликованного в 1933 году. Действие книги происходит в вымышленном городке Янте, в котором нетрудно узнать Нюкебинг. Вызвавший острую полемику роман сатирически описывает жизнь датской провинции с ее мелочностью, завистливостью, кривотолками, лицемерием и невежеством. Особенно сильно возмутились в Нюкебинге — прототипами убогих духом персонажей послужили многие его жители.
Фрагмент «Беглеца», который стал для датчан и исчерпывающей характеристикой, и приговором, представляет собой набор правил для жителей Янте. Законы Янте — своего рода датские Десять Заповедей, ставшие хрестоматийными для всей Северной Европы.
Любому человеку, планирующему переезд в Скандинавию, будет полезно с ними ознакомиться.
Не думай, что ты что-то собой представляешь.
Не думай, что ты так же хорош, как мы.
Не думай, что ты мудрее нас.
Не воображай, что ты лучше нас.
Не думай, что ты знаешь больше, чем мы.
Не думай, что ты значительнее нас.
Не думай, что ты для чего-то годишься.
Не смейся над нами.
Не думай, что кому-то есть до тебя дело.
Не думай, что ты можешь чему-то нас научить.
Биография автора, казалось бы, дает основания считать эти правила всего лишь фантазией психологически неуравновешенного человека. Но, по правде говоря, Сандемусе попал в точку, и не только в отношении датчан. Законы Янте вполне узнаваемы среди норвежцев, а в Швеции, как мы увидим дальше, их влияние на общество еще сильнее.
Если заговорить о Законах Янте с современным датчанином, то он только тяжело вздохнет. Вам объяснят, что этого давно нет, что сатира Сандемусе неактуальна и лишь напоминает о временах, когда большую часть населения Дании составляли крестьяне. Даже королева Маргарет осудила их в новогоднем поздравлении нации в 1980-х. Сегодняшние датчане гордятся своими достижениями и радуются за тех, кому сопутствует жизненный успех.
Но спустя пару минут вам приведут примеры из жизни «друзей» и «родственников», пострадавших от тирании Законов Янте «там, в провинции». С вами согласятся, что этот затхлый социальный конформизм, возможно, встречается где-то в дальних уголках страны, но уж никак не в Копенгагене. Датская столица — глобальный город. Ее жители со всеми своими социальными медиа, реалити-ТВ и американизированным потребительством — яркие индивидуалисты.
Мой опыт говорит, что в той или иной степени Законы Янте действуют в Дании повсеместно, хотя они менее заметны в столичной суете. От людей, уехавших из Ютландии, я слышал, что эти нормы до сих пор лежат в основе привычек и поступков. Недавно на званом ужине я сидел рядом с дамой, которая рассказывала, какой удушающей показалась ей атмосфера родного города. «На западном побережье неодобрительно относятся к любому, кто хоть немного выходит за рамки или демонстрирует малейшие амбиции, — говорила она. — Это не нравится людям. Все знают, чем ты занимаешься, и у каждого есть мнение, чем тебе на самом деле нужно заниматься. Мне пришлось спасаться. Я уехала в Копенгаген, как только смогла, и редко приезжаю обратно. Наверное, так часто бывает с родным городом, но особенно остро это чувствуют люди из Ютландии».
А как насчет самого Нюкебинга? Какие признаки Законов Янте обнаружатся, если посетить их родину? Так ли Нюкебинг Морс (если называть его полным именем) убог и мелочен, каким вывел его Сандемусе? Действительно ли его жители подавляют в себе мечты и надежды, одергивают друг друга и не позволяют себе думать, «будто что-то собой представляют»?
Въезжая в Нюкебинг, я был к этому готов. Первая мысль посетила меня при пересечении городской черты: может быть, на действие Законов Янте указывает уже само название города? «Морс» добавлено к нему, чтобы отличать от других датских Нюкебингов. Но почему бы им просто не считать себя главным Нюкебингом, а остальные пусть сами придумывают, чем им отличаться? Я запарковал машину на берегу пролива Лим-фьорд и решил немного прогуляться перед встречей, назначенной в библиотеке.
На первый взгляд центральная улица Нюкебинга выглядела так же, как любая другая центральная улица в датской провинции. Здесь был книжный/сувенирный магазин с поздравительными открытками на вращающемся стенде при входе, несколько магазинов не очень дорогой мужской одежды (с обычными темными джинсами, поло и пиджаками на трех пуговицах, которые служат датчанам униформой на все случаи жизни), парикмахерской, табачной и винной лавкой, пивной и аптекой. Все типично для небольшого городка.
Нечто любопытное я обнаружил только на пути обратно, когда снова разглядывал названия магазинчиков. Мое сердце пело! Названия! Они были удивительно скучными, чуть ли не нарочито обыденными или, как выражаются датчане, tilbageholdende — сдержанными, лишенными малейшего намека на рекламу или бренд.
Парикмахерская так и называлась — «Парикмахерская». Пивная называлась «Пивная». Магазинчик, торгующий одеждой и обувью, привлекал внимание прохожих броским названием «Одежда и обувь», а книжный магазин был Bog Handler, то есть «Книготорговлей». Один из торговцев, очевидно оскорбленный беспардонной саморекламой соседей, назвал свою лавку просто «№ 16», а другой, явно опасаясь обвинений в гордыне, решил именоваться Shoppen, то есть «Магазин». Нельзя сказать, что этим доблестным представителям торговли не хватало маркетинговых навыков, — наоборот, они дерзко отвергали общепринятые представления об умении показать товар лицом.
Только один магазин осмелился выделиться из толпы и возвестил о том, что у его владельца есть имя и он смеет отличаться от всей остальной розницы в Нюкебинге. Он назывался «Туфли от Беттины».
«Поосторожнее, Беттина. В этих местах не любят подобный выпендреж», — мысленно заметил я.
В библиотеке я спросил председателя Общества Акселя Сандемусе Бента Дюпона, считает ли он, что Законы Янте по-прежнему проявляются в Нюкебинге или в датском обществе в целом.
«Нет, что вы, они были актуальны для времен, о которых писал Сандемусе, но никак не сегодня, — ответил Дюпон, похожий в своих круглых очках на учителя-пенсионера. — Законы Янте, когда все друг друга сдерживают установкой «Не думай, что ты что-то собой представляешь» — эти законы мертвы. Единственное место, где они все еще живы, — датские СМИ. Возьмите, к примеру, Билле Аугуста (оскароноcного датского кинорежиссера). Когда он делает неудачный фильм и получает плохие отзывы, он всегда говорит: «О, это Законы Янте!» Если уж на то пошло, сегодня у нас один позитивный Закон Янте — «Ты обязан думать, что ты что-то собой представляешь».
Я молча показал ему фотоснимки, сделанные на центральной улице Нюкебинга. Дюпон просматривал их, и по его лицу постепенно расползалась улыбка, пока он не захохотал в голос — к моему огромному облегчению. «Я понял вашу мысль. Да, здесь есть элемент взаимного сдерживания», — сказал он.
Будем справедливы к Дюпону: большинство датчан тоже считает, что Законы Янте устарели. Я ощущал их влияние острее, когда только начал посещать Данию много лет назад, возможно потому, что был молод, амбициозен и несколько заносчив. Тогда я еще не понимал тайного кода датчан, чья внешняя схожесть с британцами скрывала, как я вскоре выяснил, множество глубоких различий. Со временем я, наверное, еще и отдалился от датчан Янтевского толка, но до сих пор иногда натыкаюсь на них, когда выхожу за пределы своего круга общения.
Обычно мою попытку объяснить, чем я зарабатываю на жизнь, встречают замешательством на грани легкого недоумения. Да, по работе мне случалось путешествовать, ночевать в вызывающе роскошных местах, есть потрясающие лакомства и ездить на дорогих машинах. Но в разговорах с малознакомыми датчанами я стараюсь не упоминать об этом. Это лишь смущает и раздражает их.
Вот несколько недавних примеров действия Законов Янте во всей их красе. Один мой приятель купил новый «Мерседес» и некоторое время был вынужден терпеть шуточку своего брата: «А кто у нас такси вызывал?» (Копенгагенские такси используют аналогичную модель.) Жена другого приятеля отказалась от покупки совсем недорогого дома из-за того, что в нем был скромный бассейн — его сочли ненужным излишеством.
Моя знакомая журналистка Аннегрете Расмуссен недавно спровоцировала дискуссию о Законах Янте, она написала, как приехала на родину из Вашингтона, где она живет постоянно, и стала рассказывать знакомым о школьных успехах сына. «Чтобы взять быка за рога, я сказала: «Он отлично учится. Он лучший ученик в классе». За столом воцарилось гробовое молчание». Как датчанке ей следовало бы подумать об этом раньше, но она только тут поняла, что нарушила правила. «Если бы я сказала, что он лучше других в ролевых играх или в рисовании, все было бы нормально. Но хвастаться академическими успехами категорически неприемлемо».
«Законы Янте — примерно то же, что и закон всемирного тяготения, — уверяла меня редактор газеты и антрополог Анна Кнудсен. — Они повсюду, особенно в сельских общинах, а ведь раньше (во времена Сандемусе) в Дании были одни крестьяне. С установлением демократического строя в 1849 году эти законы стали государственной идеологией, а затем обрели вторую жизнь при социал-демократах. Все это передается от поколения к поколению через пропаганду и школьную систему». «Но знаете, зависть — это не самое главное. Главное — приятие: мы готовы принимать тебя, только если ты такой же. Так поступают крестьяне», — добавила она.
Чтобы посмотреть, действуют ли Законы Янте сегодня, я заглянул в газету. И тут же обнаружил репортаж о наследнике шведской империи Tetra Pak Хансе Раусинге, который влип в историю с наркотиками. Огромный заголовок злорадно гласил: «Его не спасли его миллиарды». Другая статья рассказывала о банкротстве экстравагантного датского бизнесмена, который пачками скупал роскошные машины и заграничные виллы и рассказывал об этом в СМИ. Теперь исходящая жаждой праведной мести статья тщательно описывала роскошь, от которой ему придется отказаться: «Три года назад он гордо рассказывал нашей газете о своих Bugatti и Lamborghini и о том, что он собирается покупать Porsche. А сейчас у него ни копейки». Все газеты мира любят смаковать громкие провалы, но датские, похоже, особенно.
Пути Законов Янте неисповедимы. Некоторые датчане от них освобождены: самое яркое исключение — королевская семья (к которой мы еще вернемся). Но к успешным творческим людям они обычно применимы, хотя чаще всего эти выходцы из порядочных буржуазных или рабочих семей старательно демонстрируют, что успех их не изменил. Актеры и режиссеры обязаны выражать свое презрение к суете вокруг красной дорожки и подчеркивать, что они, как и все, отовариваются в Netto и самолично меняют детям подгузники.
Признание успеха или обогащения на иных поприщах дается датчанам труднее. Шеф ресторана Noma Рене Редзепи рассказывал мне, что соотечественники плевали ему вслед и предлагали «убираться восвояси» (его отец — македонец) после того, как по датскому телевидению показали документальный фильм о его ресторане. Noma, как известно, несколько лет подряд занимал первое место среди ресторанов мира. Но датская пресса раздраженно отреагировала на революционную Новую Скандинавскую кухню Noma, обозвав работников ресторана «пожирателями тюленей». В самом деле, кто дал им право вторгаться на территорию классической датской еды? А еще датчане не одобряют богатство своих звезд спорта и испытывают смешанные чувства по отношению к популярным исполнителям.
Я часто задумывался, как работали Законы Янте до Сандемусе. Ведь он всего лишь описал нравы, которые существовали и раньше. Профессор Ричард Уилкинсон говорил мне, что люди из более или менее равноправных сообществ стараются не показывать себя в выгодном свете. Возможно, это и есть источник Законов Янте: датчане презрительно относятся к тем, кто выделяется на общем фоне, поскольку высоко ценят равенство. «В доисторические времена в племенах охотников-собирателей все были равны, — говорил Уилкинсон. — Тех, кто претендовал на лидерство, подвергали осмеянию, издевкам или изгнанию. Существуют так называемые стратегии контрдоминирования, обеспечивающие максимальное равенство».
А может быть, причина — в наследии лютеранства? Хотя датчане посещают церкви только на Рождество, свадьбу или крестины, христианство по-прежнему играет важную роль в их мировоззрении и поведении. В отличие от Швеции церковь в Дании не отделена от государства, а Закон Божий снова стал обязательным школьным предметом после нескольких лет факультативного преподавания.
Возможно, поэтому упорная работа ради обогащения и демонстрации успехов вызывают неодобрение. В Дании акулы капитализма и капитаны бизнеса не служат образцами для подражания. Покойного нефтяного и транспортного магната Арнольда Мерск Маккинни Меллера — возможно, самого богатого датчанина некоролевского происхождения — уважали, но не любили. А ведь Меллер разумно избегал ненужной демонстрации своего богатства. Если верить PR-департаменту компании Maersk, он придерживался строгой трудовой дисциплины, в возрасте за восемьдесят присутствовал на всех совещаниях, обедал принесенными из дому бутербродами и каждый день поднимался в свой кабинет пешком. Наверное, все это наряду с щедрыми пожертвованиями на общественные нужды (например, он профинансировал строительство копенгагенского оперного театра) помогало ему избегать критики со стороны соотечественников.
Как быть с Законами Янте приезжему? Как не наступить на их мины-ловушки и не задеть мины-растяжки? Есть два возможных подхода. Первый — изображать тупого иностранца и вести себя как дома. Второй — скромно опускать глаза и обещать исправиться.
Независимо от выбранного подхода, для спокойной жизни среди датчан надо помнить о существовании Законов Янте.
m.lenta.ru
Один как все
— Она слишком вкусно готовит, тут явно что-то не то, — весь прошлый год шептались люди за спиной Анники Эрикссон, повара государственной школы в шведском городке Фалун. Шептались так громко, что ее судьба взволновала журналистов далеко за пределами страны. А началось все с того, что Эрикссон едва не потеряла работу за слишком творческий подход. Свежие овощи и фрукты, выбор из 15 салатов. К обеду хлеб не с прилавка магазина, а из собственной печи — и все в рамках школьного бюджета. Казалось бы, в чем провинность? Но в обильных и оригинальных обедах комиссия по контролю за школьным питанием усмотрела нарушение. Ученики всех школ должны иметь одинаковое меню, в противном случае это может спровоцировать зависть, посчитали чиновники и попросили повара не слишком усердствовать на кухне в угоду аппетитам учащихся.
Подобные истории в Швеции не редкость, даже странно, что случай Эрикссон наделал так много шума и стал известен за пределами района. Но, может, именно благодаря огласке, а также потому, что за повара заступились и ученики, и их родители, местные власти признали инцидент простым «недоразумением» и поспешили о нем забыть. Развязка получилась, можно сказать, счастливой. Дело в том, что таких ситуаций в скандинавском обществе ежедневно случается довольно много. И чаще всего власти не признают себя неправыми, а главные действующие лица теряют работу, зарплату и уважение соседей. Таков закон. Неписанный закон. Закон Янте.
Тварь дрожащая
У скандинавских стран безупречная репутация. В ежегодных рейтингах Норвегия, Дания и Швеция уверенно удерживают позиции самых благополучных — мало кто может с ними соперничать по уровню благосостояния населения, стабильности высших кредитных рейтингов и по показателям равенства полов. Скандинавов называют самыми счастливыми людьми в мире, они доверяют правительству и друг другу, довольны системой образования и здравоохранения, заботятся о природе и говорят по-английски едва ли не лучше, чем жители Британии. Они держатся особняком в мире и гордятся своей политической и экономической независимостью. Но удивительное дело: этот образцовый экспортный индивидуализм Северной Европы держится на принципах, отрицающих право человека на индивидуальность.
Не думай, что ты особенный.
Не думай, что ты нам ровня.
Не думай, что ты умнее нас.
Не воображай, что ты лучше нас.
Не думай, что ты знаешь больше нас.
Не думай, что ты важнее нас.
Не думай, что ты все умеешь.
Тебе не следует смеяться над нами.
Не думай, что кому-то есть до тебя дело.
Не думай, что ты можешь нас поучать.
Эти 10 правил — так называемый закон Янте (Janteloven) — в 1933 году сформулировал датский писатель Аксель Сандемусе в романе En fl yktning krysser sitt spor (дословно — «Беглец пересекает свой след», на русский язык не переведен. — Прим. ред.). Действие романа происходит в вымышленном городе Янте, населенном в основном рабочими. Они живут в равенстве, которое гарантирует свод неписаных правил. Любая попытка их нарушить карается общественным презрением. И хотя писатель утверждал, что единственным прототипом Янте был его родной ютландский город Нюкёбинг, в нелестном гротескном коллективном портрете шведы, датчане и норвежцы безошибочно узнали себя. «Беглец» стал приговором скандинавскому обществу, а закон Янте — уничижительным ярлыком для всех скандинавов.
В повседневной жизни 10 заповедей Янте фактически сводятся к одной: не думай, что ты особенный. Для скандинавов пойти против фундаментальных принципов равенства означает пойти против общества — на подобное готовы немногие. Равенство также подразумевает скромность. Законопослушный гражданин старается быть как можно незаметнее. Машине он всегда предпочтет велосипед, а при знакомстве почти наверняка приврет, что служит простым рабочим.
«Если ты считаешь, что ты лучше остальных, значит ты отказываешь другому в его достоинствах, в его способностях, а следовательно, ты не признаешь его точку зрения и не признаешь его равным себе», — объясняет студентка из Осло и глава городского комитета по делам детей и молодежи Марианна Энгельстад. Она полностью разделяет идеи социальной общности и утверждает, что Янте никогда не преграждал ей путь к успеху: «Норвежцы — это команда. Наше общество справедливо называют одним из самых сплоченных и равноправных. Если гражданин, скажем, чувствует себя неловко, что-то его раздражает или он психологически устал, то считается, что ему надо активнее участвовать в общественной деятельности». Получив повышение по службе или купив новый автомобиль, скандинав едва ли отметит это с коллегами или соседями. Напротив, первое, о чем он подумает: как бы сделать так, чтобы никто и желательно как можно дольше об этом не узнал.
«Это очень по-скандинавски: чем ты скромнее, тем счастливее. Внутренняя цензура работает постоянно, — говорит журналистка из Копенгагена Леа Клеструп Андерсен. — Кроме того, не выставляя себя напоказ, ты избегаешь зависти».
Социологи отмечают, что зависть возникает только внутри одного класса, то есть простому гражданину вроде как не с руки завидовать королевской семье или крупному предпринимателю. Тем не менее даже основатель IKEA Ингвар Кампрад, один из самых богатых людей в мире, предпочитает не рисковать и до сих пор верен своему старенькому Volvo. Пересядет на Jaguar — люди не поймут и перестанут уважать.
«Мне кажется, мало кто знает о литературном первоисточнике, — размышляет студентка Аманда из Гётеборга, второго по величине города Швеции. — Но, конечно, все мы инстинктивно соблюдаем эти правила. Это даже не правила, они давно стали частью скандинавского менталитета».
Как раз на примере Швеции социологи объясняют происхождение поведенческого феномена, который существовал задолго до выхода в свет «Беглеца». В XVIII–XIX веках более 70% населения этой страны было занято в сельском хозяйстве и жило по морали и крестьянской психологии «ты не можешь быть лучше, чем твой сосед». Попытки сменить социальный статус рассматривались как нарушение заведенного порядка. В эпоху индустриализации взгляды крестьян получили широкое распространение. В современном обществе закон Янте выживает благодаря внутреннему самоконтролю граждан и контролю внешнему, поясняет в книге «Ты и твой Янте» шведский социолог, профессор Университета Мальме, тренер по развитию личностного роста и лидерства Мария Аппельквист. С одной стороны, 10 постулатов Янте исторически считаются естественными нормами поведения: мало кто усомнится в их правомерности, многие беспрекословно подчиняются им и не испытывают желания что-либо менять. С другой стороны, как только кто-то начинает выбиваться из общего хора, мгновенно находится блюститель порядка — сосед или местный чиновник, — который напомнит правила и укажет зазнавшемуся его место.
Преемственность такой модели поведения во многом обеспечивает система образования. Например, шведские школы совсем лишены иерархии, ученики чувствуют себя на равных не только в классе — там нет ни первых, ни отстающих, оценки не ставятся вплоть до последних двух лет учебы, и только начиная с восьмого класса можно получить «отлично», «очень хорошо» или «хорошо», не меньше, — но и с учителями. Этот подход оправдывает Вегард Вестад , учитель начальной школы из норвежского городка Хёугесунн с населением около 45 000 человек: «Закон Янте прежде всего предостерегает людей от заносчивости, от хвастовства. Неважно, каких успехов мы добились в спорте или в бизнесе, мы не должны забывать наше происхождение, родственников, друзей детства». Ведь блистать внутри общества, где все равны, невозможно — это понимает каждый. Вегард рассказывает, что Янте в Норвегии даже посвящаются песни. «Ты никогда не добьешься успеха в своем родном городе, как бы сильно ты этого ни хотел и как бы ни старался», — поется в одной из них, исполняемой музыкантами из Хёугесунна.
Или право имею
В то время как, например, в США в последние десятилетия индивидуализм всячески поощряется, в скандинавских странах все наоборот: недавно повзрослевшие молодые люди в большинстве своем не пытаются достичь чего-то большего, чем окружающие, не стремятся выделиться, поскольку это означает для них осознанный выход из общества, когда человек берет всю ответственность за свою судьбу на себя. Подобная незащищенность пугает людей, и они предпочитают не рисковать.
«Для шведского общества главные слова — это «комфорт» и «защищенность». Людей пугает одна лишь мысль о том, чтобы что-то изменить. Людям не хватает лидерских качеств, они боятся принимать решения, — жалуется социолог Мария Аппельквист. — Я говорю своим клиентам: для начала поверьте в себя. И всегда получаю один и тот же ответ: я не могу, у меня нет права быть лидером».
Постепенно воспитанники общества Янте превратились в государственную проблему. Еще в новогоднем обращении 1987 года королева Дании Маргрете II предостерегла датчан от излишней скромности: «Будьте осторожны, не поддавайтесь на ошибочные интерпретации закона Янте. Не думать, что ты особенный — это очень по-датски, но в то же время надо знать меру, крайность может быть очень опасна». И сегодня Янте теряет свои позиции — в этом признаются в скандинавских странах многие . Нагляднее всего это видно на примере Швеции, где новое либеральное правительство, которое в 2006 году пришло на смену правившим много лет социал-демократам с их «что хорошо для общества, то хорошо для человека», активно борется с социальными иждивенцами и стимулирует предпринимательскую активность.
«В Дании предприниматели не могут гордиться своими успехами, потому что это порицается пресловутым законом Янте. Но я уверена, о высоких результатах и блестящей работе надо говорить, это должно не возбуждать зависть, а становиться источником вдохновения», — настаивает датская журналистка Леа Клеструп Андерсен.
Большую роль в борьбе с Янте невольно играют некоренные жители Скандинавии — те, против кого направлено жесткое миграционное законодательство, однако они, вопреки всем бюрократическим барьерам, умудряются не только интегрироваться в общество, но и привнести в него свои взгляды на мироустройство. Когда как минимум для 15% населения местные негласные правила — пустой звук, то и коренные жители постепенно начинают их игнорировать.
Сегодня главный национальный герой в Швеции — футболист Златан Ибрагимович. «Он для нас все равно что для вас Гагарин в СССР. Все мальчики мечтают стать Ибрагимовичем», — рассказывает Анн-Мари Вранге, главный редактор единственного в Швеции журнала о балете Dans tidningen, а по совместительству страстная поклонница футбола.
Карьера этого выходца из иммигрантской семьи опровергает все правила Янте. Он с детства мечтал быть первым и играть за лучшие клубы, суммы его трансферов оцениваются в миллионы евро, он обожает спортивные машины и роскошные дома, а когда считает нужным что-то сказать, ему плевать, что подумают люди. «У тебя нет яиц! Ты просто ничтожество!» — Ибрагимович хвастается в мемуарах, что именно так однажды разговаривал с одним из лучших футбольных тренеров мира Хосепом Гвардиолой. И ему верят. И не спешат критиковать.
Строптивый характер нападающего и бескомпромиссность в стремлении к цели заметили не только на его родине в Швеции, но и во Франции, где он играет за клуб «Пари-Сен-Жермен». Авторы сатирической передачи Les Guignols de l’info (аналог российских «Кукол») придумали глагол zlataner, означающий «ожесточенно добиваться чегото», «доминировать». Слово полюбилось и шведам — настолько, что с этого года внесено в государственные словари.
Возможно, теперь все чаще скандинавы будут вспоминать Златана и все реже — Янте, а их новой настольной книгой станет не роман Сандемусе, а автобиография Ибрагимовича.
Фото: ODDLEIV APNESETH/MOMENT AGENCY (x5)
www.vokrugsveta.ru
Закон Янте или закон джунглей?
Как известно, негативные события нашей жизни могут мотивировать на создание чего-то нового в равной степени как и позитивные. Идея данной статьи возникла у меня после банального спора в интернете. Ох уж эти споры и дрязги среди эмигрантов. Я уже говорила и повторю это не один раз — эмиграция у каждого своя, но все же некоторым так и хочется чтобы их эмиграция совпадала с другими. Итак, спор шел о системе образования в Норвегии, теме весьма занимательной, о которой я обязательно еще буду говорить. Однако, выруливая на тему статьи, многострадальный норвежский закон Янте активно обсуждался. Итак, что же это за закон и почему он так беспокоит наших эмигранток. Именно эмигранток потому что жалобы на этот закон поступают в основном от прекрасных дам.
Кто же такой Янте?
«Закон Янте» — собирательное выражение, которое первым упомянул в своей книге датско-норвежский писатель Аксель Сандемус, где он описывает небольшой датский городок Янте с его нравами и правилами. Жизнь в этом городке подчиняется своду законов из десяти простых пунктов, которые следует знать каждому, кто собрался там жить.
Гласят они следующее:
— не думай что ты что-то из себя представляешь
— не думай, что ты находишься на нашем уровне
— не думай, что ты умнее нас
— не воображай себе что ты лучше нас
— не думай, что ты знаешь больше нашего
— не считай, что ты представляешь из себя, что-то больше, чем мы
— не считай, что ты к чему-то способен
— не смей смеяться над нами
— не воображай, что кому-то есть до тебя дело и не воображай, что ты можешь нас чему-то научить.
Существует ли Закон Янте в норвежском обществе?
Данный вопрос является очень любопытным. Сами норвежцы признают тот факт, что закон Янте проявляется в обществе, особенно в малюсеньких поселениях, с обособленным менталитетом. Норвежцы данный факт не любят и как правило, делают все, чтобы их нельзя было обвинить в том, что они поддерживаю пресловутые десять очень неприятных правил. Нельзя отрицать тот факт, что в норвежском обществе многое направлено на среднего обывателя, в то время как амбициозные и талантливые люди слегка раздражают, так как выбиваются из общей массы. Как впрочем и особо слабые и не умеющие себя подать и обеспечить в жизни. Для того, чтобы понять это, нужно просто себе представить людей, которые привыкли жить по определенным правилам, в определенных рамках. Жизнь этого общества течет медленно и размеренно. Все это обусловлено, разумеется, особенностями историческими, и тем фактом, что Норвегия — государство маленькое, тихое и в случае чего будет уничтожено за пару дней. Несмотря на то, что норвежцы происходят от агрессивных викингов, нужно очень постараться для того, чтобы разбудить воинствующие гены. Когда это происходит, норвежцы реально на многое способны. Далеко ходить не надо, возьмем Брейвика. Итак, закон Янте имеет место быть в обществе, но в тихом и мирном как правило, своем виде, обеспечивающим минимум потрясений и волнений. Почему же большинство иностранцев, включая автора данной статьи, узнав о законе Янте, начинают уверять что он очень силен и особенно в отношении иностранцев. Всё очень просто. Закон Янте коллидирует с законом джунглей, так развитом в большинстве крупных стран.
Закон джунглей прост — будь лучшим, иначе ты станешь чьим-то ужином. Многим сейчас не понравится то, что я скажу, однако этот факт так же нельзя отрицать: Закон джунглей силен на постсоветском пространстве. Стремление стать первыми, ухватить свой кусок любой ценой, вырваться вперед, идя по головам, все эти порывы весьма милы сердцу иностранцев. Закон джунглей ориентируется на сильнейших, стимулирует к саморазвитию, и накоплению теории, а так же применению ее во благо себя самого. Закон джунглей подталкивает индивида к постоянному развитию и некоей агрессивности в отстаивании своего, и сейчас. Автор данной статьи так же отмечает у себя наличие данного закона на генетическом уровне. Выжить из себя это практически невозможно. Не зря же иностранцы как правило прекрасно выживают в Норвегии и обычно берут свое. Однако, насколько хорошо они приспосабливаются к обществу — отдельный вопрос.
Закон Джунглей против закона Янте
Давайте представим себе простейшую ситуацию: товарищ из страны где развит закон джунглей ( это необязательно Россия, но возьмем Россию, чтобы было понятнее) попадает в норвежское общество, где наблюдается, несмотря на отрицание норвежцев, закон Янте. Что происходит с данным товарищем? Чтобы далеко не ходить, возьмем простую ситуацию — товарищ приезжает учиться. В университете он, как и привык, старается всегда вылезти вперед, много говорит на семинарах, не давая вставить слово другим, работу в группах он презирает, считая медлительных норвежцев тупыми и предлагая им быстрые решения, в то время как они просто обожают обсудить все неторопливо за чашечкой кофе, работы он пишет так, чтобы ни у кого так не получалось. Товарищ наш искренне считает, что таким путем он добьется реально многого. Что его заметят и скажут: «Вот Петров, он молодец! Не то что некоторые». Однако, посмотрите на пункты закона Янте. Скорее всего Петрову скажут: «Мда Петров, ты что это реально считаешь, что ты умнее нас?». Вряд ли Петров будет активно приглашаться на посиделки с одногруппниками и в столовой будет скорее всего сидеть один, если сам не подойдет и не предложит присоединиться. Почему? Да потому что норвежцы искренне считают, что если ты не спросил, то тебе не это не нужно. Тем более подсознательно они побаиваются Петрова и считают слегка тщеславным. Они могут и сами думать, что Петров не желает с ними сидеть вместе. Но чаще всего норвежцы не думают, а просто не замечают. И они будут преспокойно попивать свой кофе и поедать сэндвичи пока Петров будет в одиночку уничтожать свой омлет и думать какие же они невежливые, холодные и эгоистичные.
Как же выжить Петрову среди норвежцев и наладить с ними контакт?
Во-первых, спрятать слегка свое превосходство и демонстрировать его по правильному случаю. Например, когда у тебя спросили совета сами, когда начальство попросило подумать и внести предложение, когда работаешь в группе и последнее слово за тобой.
Во-вторых, изучить манеру общения норвежцев и постараться приблизиться к ней. Пьют они свой кофе час, а тебя это раздражает, убеди себя что это час ты тратишь на изучение языка и культуры. Наблюдай за собеседниками, делай выводы. Необязательно много говорить о себе, вы понравитесь больше если будете мило улыбаться и слушать.
В-третьих, изучить круг интересов общества. Если вы активный лыжник и при этом живете в северной Норвегии, и много знаете, то к вам будут гораздо толерантнее если вы расскажете нечто новое и покажете себя специалистом.
В-четвертых, не делать поспешных выводов. Если люди не реагируют на события так же как и вы, это вовсе не значит, что они не переживают или у них нет чувств. Просто их манера выражать свои чувства отлична от вашей.
По моим наблюдениям, в Норвегии можно быть и лучше и умнее, и быть при этом любимцем публики, если ты все сделаешь правильно и завоюешь доверие других на начальном этапе.
ja-emigrantka.com