Закон вечности ндумбадзе

Закон вечности. Белые флаги (сборник)

Нодар Думбадзе

В сборник вошли два романа Нодара Думбадзе — «Закон вечности», «Белые флаги» и рассказ «Хазарула». В них, как, впрочем, и в других произведениях писателя, речь идет об извечных истинах — добре, любви, милосердии и смысле жизни.

Вот бывает так: ищешь интересные книги, открываешь новых авторов, а то, что, знаешь точно, понравится, ведь книжка стоящая и автор замечательный, — все еще в хотелках.
Лебединая песня Нодара Думбадзе очень лаконична. Всего-то 200 страниц, но, как это часто бывает, смысл, заложенный в них, значение огромное. Жизнь — простая и сложная, достойная, полная ошибок, радостная и печальная — такая разная. По-настоящему задумываешься о ней только на пороге дороги в вечность. Или когда читаешь такие книги. Оглядываешься назад, и здорово, если есть там добро. Именно так надо жить.

Вот бывает так: ищешь интересные книги, открываешь новых авторов, а то, что, знаешь точно, понравится, ведь книжка стоящая и автор замечательный, — все еще в… Развернуть

Ах, какая книга ! Теплая, душевная, чистая. Получила огромное удовольствие от прочтения. Что поразило так это, как такая книга могла получить Ленинскую премию? Нет , не потому что недостойна, как раз наоборот. Удивила скорее смелость, принимавших решение о присуждении данной премии)))
Первое , крысы в советской больнице , как у себя дома. Где была цензура, пропустившая такое?
И второе, в книге довольно много места отведено рассуждениям о вере и религии. Это и сны Бачаны , в одном из которых было явление Христа , где звучат отрывки из Библии . Это и беседа коммуниста , члена ЦК со священником отцом Иорамом о двух религиях христианской и коммунизма , на мой взгляд закончившаяся не в пользу последней . Это и история, рассказанная Георгием о разрушенной церкви , куда заходили с почтением, и строили высоко, а вот нынешний сельсовет , где и бывать то не хочется и денег на его ремонт нет, а на дом и гараж у председателя колхоза есть. Это и «переписка» на стенах заброшенного храма , опять же не в пользу комсомольца -атеиста. Это и молитва отца Иорама в конце книги о коммунисте Бачане Рамишвили , живущему по Божьим законам . Это и Закон вечности , выведенный главным героем после перенесенной тяжелой болезни , когда жизнь висит на волоске , который гласит «Мы, люди, пока живы, должны стараться помочь друг другу, стараться обессмертить души друг друга: вы мою, я — другого, другой — третьего, и так далее до бесконечности. Дабы смерть человека не обрекала нас на одиночество в жизни..» Как же этот закон перекликается с заповедью Христа «возлюби ближнего твоего, как самого себя» и с моим законом, к которому я пришла после тяжелой потери «Время нашей земной жизни бесценно : в это время мы решаем нашу вечную участь» (Свт. Игнатий Брянчанинов )
Прочитала, написанные рецензии к этой книге , их немного, но заметила ,что все разные, каждый нашел для себя что-то.
Книга прочитана в рамках игры Открытая книга .
Спасибо огромное Yulya_Murlyka за совет. Читать всем!

Честно говоря, такие книги мне всегда сложно оценивать. Ну как можно оценивать жизнь? Она ж у каждого — своя. Вот и тут книга о жизни. Жизни Бачаны Рамишвили. О том, что он начал ценить жизнь, только пережив инфаркт. Точнее, сильнее стал ценить и понимать, что Жизнь — одна и дорог каждый день. И что воспоминания — это важно, что у всех есть прошлое и его не нужно отталкивать, его нужно принять и жить дальше.
Тут явно показано, что мы часто забываем — жить надо здесь и сейчас и что задумываемся мы над этим только в тяжелые моменты, например, при затянувшейся болезни.
Повествование ведется из больницы, куда ГГ попал с инфарктом в палату с двумя такими же пациентами. Через пару глав чувствуешь, что Булика, отец Иорам и сам Бачана — твои родственники, близкие и совершенно не чужие тебе люди. У каждого своя история, местами грустная, местами веселая, но почему-то родная.
История с крысами в больнице милая и немножко душещипательная. Моменты с появлением фельдшерицы Жени забавны и умилительны.
История, а точнее жизнь Бачаны полна событий, знакомств, поступков. Его чахотка и выздоровление — возможно именно это заложило то, каким Бачана стал. Его смелость (видно в истории с Тамарой), его привязанность (история с Марго), его беспристрастность (он — редактор газеты, не берущий взяток), его доброта — все показывает, каким замечательным человеком является Бачана. Его поступки внушают уважение.
В книге есть религиозные моменты, но даже они написаны как-то светло и непринужденно, не вдаваясь в серьезные дебри. Рассуждения о Боге, о сравнении служении Иорама и коммунизма читаются легко.
Также в книге есть политика, но она тоже идет каким-то незначительным потоком, внимания практически не цепляет.
В книге замечательный язык и местами совершенно уместный юмор, от которого не хохочешь в голос — книга не о том и не того жанра — а улыбаешься и на душе становится светло.
Повествование ведется о 1973 годе, книга сама написана в 1978, но она остается актуальной и до сих пор — в ней есть над чем поразмышлять, есть о чем подумать, чему порадоваться или погрустить.

Честно говоря даже и не заметила как легко и быстро прочиталась книга. Хотя здесь и размышлений достаточно и правильных разговоров за жизнь и то как надо и правильно. Но все же без лишнего морализаторства.
Удивительно, что многие сегодня возвращаются к советской литературе, а вот у «Закона вечности» читателей очень мало. А книга очень тонкая и светлая, в нескольких рецензиях говорится что актуальная, вот подписываюсь полностью, очень актуальная.
Известный писатель и редактор газеты, попадает с инфарктом в больницу. И вот находясь между жизнью и смертью он вспоминает что было, в полубреду видит философские и вещие сны. Болезнь и нахождение в больницы помогают ему понять, проанализировать и где то переосмыслить свою жизнь. В итоге для себя он находит Закон человеческой вечности.
Книга может показаться наивной, но она ну очень тёплая и душевная. И вот прямо чувствуется как читая такие книги становишься пусть чуточку, но добрее)))

Мы с подругами недавно посетили спектакль по этому произведению в «Театре дождей», и постановка оставила самую малость разрозненные ощущения.
С одно стороны, действительно интересная история, обнаженные души людей в суровых условиях, отдельные истории, сплетающиеся в одно.
С другой, камерная сцена — не то, во что сразу можно влиться, и первые полчаса мне казалось, что с труппой что-то не так, и играть они сегодня не будут. А еще было такое ощущение, что по сцене бродит вирус «королевы драмы», когда один из персонажей прекращает, то начинает второй. Но всех переплюнул Лимон-джан, который бросился на нары и заплакал в лучших традициях диснеевских принцесс.
В поисках ответов я обратилась к первоисточнику, и как-то полегчало. Нет, спектакль, разумеется, представлял собой трех с половиной часовую буквальную — «слово в слово» — постановку, но необоснованные в постановке перескоки и видения главного героя в книге преображаются в стройное повествование, которое ведет нас к финалу, раз за разом сталкивая с историями людей, которые совершили преступление, но по-человечески их жаль.
Сцена с судом и последующим монологом Тиграна мне кажется самой сильной в этом произведении. Вот тут прям за душу взяло. Фигура дяди Исидора — просто магистр Йода в обличии грузина. И у него своя тоскливая история, и особенно несчастливый конец.
Все-таки удивительно автор любит людей. У него каждый преступник может найти свое оправдание, а власть — чуть ли не главный антагонист. Ну и деньги еще. Материальные блага как главный враг души человека, не ново, но как-то особенно грустно.

Писатель, батюшка, преданный пес народа. Я не верю в перевоплощение душ, но если такое существует, то моя душа, несомненно, возродится в облике собаки. Так что после моей смерти любите и жалуйте бездомных собак, не бейте их камнями, — быть может, одной из них буду я?! Нодар Думбадзе. «Закон вечности»

Трудно передать словами всю ту гамму чувств, ощущений и разнообразных состояний, которые посещают тебя в процессе чтения произведений Нодара Думбадзе. Писать о нем — значит писать о самом себе, а это слишком серьезно, чтобы писать о Нодаре Думбадзе в таком тоне. «Закон вечности», например, всего-то каких-то 200 страниц, которые ты, к тому же, когда-то уже читал. На этот раз чтение растянулось на 4 дня, а путь, пройденный повзрослевшим читателем, соизмерим, как говорит один из героев, с «то пешком, то на поезде от Архангельска до Караганды», а по времени, пережитому вместе с героями (да чего там, «с героями», как будто сам все это еще раз пережил), лет 30. Определенно, «Закон вечности» слишком зрел, чтобы мог когда-то в полном объеме затронуть неопытного юнца. Тем и хорошо Думабадзе — в любом возрасте ты находишь у него свое. То давишься от смеха в каком-нибудь общественном месте, где окружающие удивленно на тебя косятся, то, буквально через пару минут, уже сидишь, глядя куда-то вдаль, тебя реально накрыло. Многое не подлежит логическому обоснованию, хотя кажется довольно материальным и даже рациональным. Это многое ты ощущаешь каким-то шестым чувством, тем самым, о котором Моэм писал, что остальным пяти без него грош цена.

Нодар Думбадзе всегда говорил, что всю жизнь автор пишет одну и ту же единственную книгу. Дает ей разные названия, экспериментирует и меняется со временем сам. Когда-то в детстве я воспринял эти слова буквально и запасся книгой потолще. Чтобы ее надолго хватило. Потом решил, что толщина неважна, гораздо ценнее содержание. Теперь думаю, что и писать-то что-то не обязательно. У каждого своя книга жизни и записи в ней делаются в соответствии с собственными представлениями об их ценности. Когда ты сделал все, что хотел и сказал все, что собирался. Закон вечности, тот самый, что сформулировал Нодар Думбадзе, — этот закон в нас самих. Мы — та самая вечность. Любовь, что в каждом из нас. Она разная, но есть у каждого. И к совершенству мы движемся именно потому, что мы есть. Движемся даже неосознанно. И даже сознательно и со знанием дела, порою наши стремления приобретают обратное направление. Но и этот путь — путь к совершенству. Только более длинный. Но и, двигаясь гораздо дольше, к нам приходят нестандартные решения, мы создаем новые образы, философски воспринимаем суету. А потому — слова любви всему человечеству может сказать абсолютно каждый. Вот и я говорю. Люди! Я люблю вас! Люблю вас, убогие обыватели, уроды, дураки и вырожденцы. Все мы что-то любим. А любовь прекрасна. Например, любовь к деньгам, пиву, продажным женщинам. Не все ли равно — что любить. Ведь прекрасна сама любовь.

«Закон вечности» — последнее произведение Нодара Думбадзе, написанное на изломе жизни, в критической точке функции, при максимальном значении по шкале «мудрость». Боль сердца, больницу, больничных крыс — все это он перенес на страницы произведения, но, как и присуще Думбадзе, в таком виде, что выглядит это позитивно и даже часто смешно. На кардиологической кровати этот человек продолжал шутить и за своими шутками, как всегда, умело скрывал что-то действительно ценное, водя за нос цензуру и советскую охранку. Формальному подходу вручили собачью кость и написанный при советской власти «Закон вечности» совершенно не отягощен глупой пропагандой. Она кое-где встречается на словах, но ее нет фактически. Крайности же порождают крайности и, чтобы заглушить сомнения, Думбадзе за «Закон вечности» вручили Ленинскую премию. В таком виде ее не стыдно обозначить с большой буквой и ею можно гордиться, как эталоном мудрости и верхом наглости Нодара Владимировича. Для меня всегда было и остается загадкой — как произведения Думбадзе пропускала цензура. Выглядит все это примерно так — пойманного с поличным хакера берут на работу в ФБР, а он продолжает публиковать в американских газетах открытые письма для ФСБ.

Ничего вечного, конечно, в природе нет, но и мы не вечны. А потому — есть вечное конкретно для нас. И это есть вечность. И хотя Думбадзе считал, что нет ничего ужаснее для автора утраты объективности, все же объективный субъективизм лучше, чем субъективный объективизм. Поэтому через 31 год после смерти (всего лишь физической оболочки) Нодара Думбадзе, однозначно заявляю, что его Закон Вечности представлен и сейчас в действующей редакции. Пока живы все те, кто его любит. Под чем и подписываюсь сам. Анатолий Шишкодремов.

www.livelib.ru

Закон вечности ндумбадзе

Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

Перевод З. Ахвледиани

А н н о т а ц и я р е д а к ц и и: В настоящий сборник Нодара

Думбадзе, грузинского писателя, хорошо известного читателю,

вошли произведения, снискавшие широкую популярность автору:

романы «Белые флаги», «Закон вечности», повесть «Кукарача» и

наиболее значительные рассказы.

Боль возникла в правом плече. Затем она поползла к груди и застряла где-то под левым соском. Потом будто чья-то мозолистая рука проникла в грудь, схватила сердце и стала выжимать его, словно виноградную гроздь. Выжимала медленно, старательно: раз-два, два-три, три-четыре. Наконец, когда в выжатом сердце не осталось ни кровинки, та же рука равнодушно отшвырнула его. Сердце остановилось. Нет, сперва оно упало вниз, как падает налетевший на оконное стекло воробушек, забилось, затрепетало, а потом уже затихло. Но остановившееся сердце — это еще не смерть, это широко раскрытые от неимоверного ужаса глаза и мучительное ожидание забьется вновь или нет проклятое сердце?!

— Сердце нельзя проклинать, батоно! Его нужно лелеять, дуть на него осторожненько, как на закипающее молоко. — проговорила фельдшерица.

— Уважаемая, не до художественной литературы мне! Помогите!

— Надя, анальгин. Сейчас боль утихнет!

— Да он выпивши, доктор!

Чьи-то руки обхватили больного.

— Ну как? — спросил врач.

— Очень глубоко. Не знаю, что тут можно сделать.

— Доктор, уймите боль. или уж убейте меня!

Спустя пять минут:

— Ну как, полегчало?

Больной попытался открыть глаза, чтобы взглянуть на человека, задавшего этот наивный вопрос, но не смог: веки его были словно прижаты тяжелыми холодными свинцовыми пластинками.

— Морфий! — распорядился обескураженный врач и взял телефонную трубку.

— Это я, Антелава. Освободите монитор и подготовьте дефибриллятор. Быстро!

— У-ух, убейте меня! — взмолился больной.

— Азот! — приказал врач.

Больной почувствовал легкое прикосновение к лицу влажного куска марли. Потом тело его осторожно подняли, уложили в лодку и.

. Лодка чуть покачивалась, плывя по спокойной морской глади. Вдруг лодочник схватил огромный ржавый гвоздь, приставил к груди больного и сильным ударом кулака прибил его к скамье.

— Что ты делаешь, изверг! — простонал больной.

— Иначе свалишься в воду! — ответил лодочник.

Затем он такими же ржавыми гвоздями прибил руки и ноги больного, а сам бросился в воду.

— Не уходи, не покидай меня, дорогой, — взмолился больной. — Кто же выдернет гвозди?!

— Выдернут там, на другом берегу! — донесся издали голос лодочника. Больной слышал и другие глухие голоса с берега, но он не мог понять, что это было — прощальные напутствия, предостерегающие крики, слова утешения или вопли оплакивавших его людей.

. Потом голоса смолкли, растаяли, пропали. Остались лишь тупая боль, томительное ожидание, безбрежное море и он сам, пригвожденный к лодке, всеми забытый.

— Боже мой, боже мой, зачем ты покинул меня! — прошептал больной, но тут же понял, что слова эти произнес не он и поэтому бог не услышит их.

А лодка все так же мерно покачивалась на легких волнах голубого моря.

Минула тысяча лет, и вдруг больной ощутил толчок. И тут же острая боль, вызванная этим толчком, пронзила его. Лодка пристала к берегу.

Огромная толпа окружила лодку.

— Боже мой, как его пригвоздило, несчастного! — пожалел кто-то больного, вытаскивая лодку на берег.

— Выньте гвозди, я не в силах больше терпеть! — взмолился больной.

— Где Яшвили? — спросил один из встречавших.

— Тогда давайте все вместе! Ну. Раз, два взя-а-а-ли.

«Господи, неужели не выдернут?» — подумал больной, приподнимая руку.

— Не двигаться! — предупредил его кто-то и тут же обратился к своим: — А ну еще раз, взя-а-а-ли!

Прошла еще тысяча лет. Люди зубами тянули гвозди из тела больного.

— Как? — спросил старший.

— Поднимается! — ответили подчиненные.

— Ладно, погодите с давлением, займитесь теперь сердцем!

— Кажись, выкарабкался! — сказал стоявший у монитора.

— Скатилось! — вздохнул больной.

— Что скатилось? — переспросил удивленный врач.

— Колесо скатилось! — повторил больной.

— Какое колесо? Откуда? — Голос у врача задрожал.

— Отсюда, вот отсюда, батоно! — больной приложил руку к сердцу и улыбнулся.

Врач, облегченно вздохнув, вытер со лба больного холодный пот.

— Спасли как будто! — проговорил он.

— Гм, инфаркт в его годы. Не рановато ли? — спросил кто-то, доставая дрожащими пальцами сигарету из коробки.

Больной еще раз попытался открыть глаза, чтобы взглянуть на задавшего этот наивный вопрос, но не смог: холодные свинцовые пластинки на его веках стали еще тяжелее.

. А потом наступило удивительное исцеляющее опьянение — теплое, легкое, розовое. Боль исчезла. Наступило исцеляющее опьянение, и больной вновь отправился в путь, но на сей раз не по морю, а по нескончаемой крутой лестнице. Удивляло одно: он спускался по лестнице вниз, а казалось, что поднимается все выше и выше.

В черной навыпуск блузе, опоясанный бечевкой, за которою торчал фанерный нож, во двор вошел, напевая песенку, хромой Аветик Бабаянц. За ним следовала женщина с шарманкой на спине. За женщиной бежала французская болонка. Сквозь спадавшие на лоб собачки белоснежные пряди шерсти сверкали иссиня-черные глаза-пуговки.

Бродячий театр Бабаянца расположился посредине двора. Хромой с довольной улыбкой оглядел домохозяек, заполнивших балконы четырехэтажного дома, картинно оперся левой рукой на рукоятку ножа, правой послал дамам воздушный поцелуй и объявил репертуар своего театра:

— Уважаемая тбилисская публика и аристократия! Полевой театр публичного артиста Грузии Аветика Бабаянца сегодня покажет вам современный вариант своей новой трагедии «Отелло». Роли исполняют: Отелло — Аветик Бабаянц, Дездемона — Мария Павловна, Яго — болонка Стелла.

Увертюру на шарманке исполняет Мария.

Цена билета — двадцать копеек. Деньги — вперед! Начинай, дура!

Мария завертела ручку шарманки. Под хриплые звуки музыки Бабаянц запел:

Летит муха из Багдада.

Среди вас кто всех милее

Бросьте деньги поскорее!

Монетный дождь звонко забарабанил по булыжнику двора. Дети, словно стайка голодных воробьев, бросились подбирать деньги.

— Эй вы, сорванцы, не вздумайте прикарманить их!

— Тут и медяки, дядя Бабаянц!

— Нагрей их и приклей себе к одному месту, а белые давай сюда!

— А которые решкой?

— Давай, давай, в кармане лягут орлом!

— Ого, вон сколько набралось!

— Не больше зарплаты твоего папаши. Эй, Мария, сука, вынь деньги из лифчика!

Сбор дани закончился. Бабаянц отпустил пояс, всыпал деньги во внутренний карман брюк, потом извлек из наружного кармана сложенную газету, развернул ее, положил на булыжник и чиркнул спичкой. Когда газета сгорела, он осторожно собрал пепел на ладонь, плюнул и растер его другой ладонью. Затем обеими ладонями провел по лицу и обернулся перед восторженными зрителями венецианским мавром.

— Стелла, выходи! — приказал Отелло.

Собачка подбежала. Отелло нагнулся, приблизил ухо к черному блестящему носу болонки. Собака — Яго трижды пролаяла и стала на задние лапки.

www.litmir.me

ДУМБАДЗЕ, НОДАР ВЛАДИМИРОВИЧ

ДУМБАДЗЕ, НОДАР ВЛАДИМИРОВИЧ – грузинский советский писатель (1928–1984). Родился 14 июля 1928 в Тбилиси. Детские годы были омрачены политическими событиями 1930-х, затем – войной. Родители были арестованы в 1937 (отец был секретарем райкома), и для маленького мальчика началась тяжелая жизнь сына «врагов народа» (родители были реабилитированы лишь в 1956). Рос в Западной Грузии, в деревне Хидистави, у родственников. Окончив школу в деревне, поступил на экономический факультет Тбилисского государственного университета (в те годы носивший имя И.В.Сталина). Окончил в 1950.

Проработав несколько лет в университете в должности лаборанта, начиная с 1957, полностью переключился на литературную работу: был сотрудником (1957) редакции в журнале «Цискари» («Рассвет»), заместителем редактора в юмористическом журнале «Нианги» («Крокодил», 1957–1962), сотрудником сценарного отдела в «Грузия-фильме» (1962–1965), редактором «Нианги» (1965–1973). С 1973 – секретарем, а с 1981 и до своей кончины – председателем правления Союза писателей Грузии. Завоевавший громадную популярность с самого начала своей писательской карьеры, был неоднократно отмечен наградами: удостоен премии Руставели (1975), Ленинского комсомола (1966), Ленинской премии (1980). Являлся депутатом Верховного Совета Грузинской ССР двух созывов (1971–1978) и Верховного Совета СССР (1979–1984).

Первые стихи были опубликованы в 1950 в университетском альманахе «Первый луч». В 1956–1957 вышли в свет три книги юмористических рассказов, сразу привлекших к нему внимание, но настоящую славу и признание принес роман Я, бабушка, Илико и Илларион, вышедший в 1960. Вскоре по роману в соавторстве с Г.Лордкипанидзе была написана пьеса, имевшая большой успех в нескольких постановках в Грузии. Затем кинорежиссер Тенгиз Абуладзе (поставивший знаменитый фильм Покаяние) создал популярный фильм (1962). За детскими стихами и сборником рассказов (1960–62) последовали романы и повести, прочно утвердившие за Нодаром Думбадзе славу одного из выдающихся прозаиков своего времени: Я вижу солнце (1962), Солнечная ночь (1967), Не бойся, мама (1971), Белые флаги (1973), Закон вечности (1978). Все эти романы и множество рассказов выдержали десятки изданий. Он – автор стихов, поэм, детских произведений, публицистических статей и путевых записей.

Романы Я, бабушка, Илико и Илларион и Я вижу солнце во многом автобиографичны. Действие происходит в деревнях, где в годы Отечественной войны из мужчин остались лишь старики. Живущий с бабушкой осиротевший мальчик Зурико растет под присмотром стариков-соседей. Оба они – острые на язык, любящие подшутить или даже разыграть друг друга, преисполнены доброты, жизненной мудрости и всегда готовы прийти на помощь бедствующим. Горькая нужда, боязнь за жизнь ушедших на фронт близких создают драматические коллизии в романе Я вижу солнце, но и здесь важна человеческая доброта, которая никогда не перерождается в слащавую сентиментальность; она проявляется, как и повсюду в его произведениях, в действии и часто скрывается за нарочито обыденной или шутливой фразой. В романе Солнечная ночь герой с трудом нащупывает пути для сближения с вернувшейся из 12-летней ссылки матерью. И здесь обыденная житейская ситуация оборачивается для героя, молодого Темура, драматической нравственной коллизией: простить ли ставшего причиной несчастья его семьи негодяя, помочь ли ему, погибающему от инсульта? И, сидя у изголовья человека, которому он спас жизнь, герой чувствует, как душа его постепенно освобождается от ненависти и преисполняется жалости к нравственному самоубийце, дважды доносчику, погубившему его семью и предавшему самого Темура, когда тот доверил ему тайну своего друга.

Следующий роман Не бойся, мама является как бы продолжением предыдущего произведения. Здесь тот же молодежный мир со своими радостями и невзгодами, но сюжет усложняется еще одной линией – военной службой. Характерно, что автор для написания этого романа по специальному разрешению служил в пограничной части. На первом плане опять – человеческие взаимоотношения. Мужская дружба, трагизм потери товарища, боль несбывшейся любви – все это обрисовано в характерной для Думбадзе лирической манере, которая как бы стремится скрыть острый драматизм переживаний героев.

Роман Белые флаги, по сюжету отличающийся от других произведений, по своей внутренней структуре перекликается с основными идеями его творчества. В центре внимания – судьба «без вины виноватого» человека, осужденного за несовершенное им убийство. Сможет ли Заза Накашидзе найти правду, избежать участи принесенного в жертву «козла отпущения» – эта неопределенность создает атмосферу напряжения в романе. Все сокамерники Зазы – люди, преступившие закон, все они повинны в различных, более или менее тяжких преступлениях, но и здесь писатель видит в них людей, которых собственная слабость либо превратность судьбы столкнула с прямого пути. В этом небольшом по объему романе затронуты многие вопросы современного общества; показывая людей из самых его низов, ставится вопрос не только их взаимоотношения с обществом, но и с самим собой, своим человеческим «я».

Последний роман Закон вечности также выражает идею борьбы добра со злом. Спокойно взирать на зло, по мнению героя романа, лежащего в больнице, тяжело больного Бачаны, может лишь человек с искусственным сердцем. Обращаясь к лечащему его врачу, он говорит: «Пока мы живы, мы должны подать друг другу руки, чтобы помочь нашим душам стать бессмертными. ». Как Белые флаги, так и Закон вечности отражают конкретную историческую эпоху в Грузии; так же, как и другие его произведения, они всегда имеют конкретное место и время действия, герои часто говорят на языке, в котором западногрузинские (гурийские) диалектизмы и веселый молодежный жаргон (никогда не переходящий в сквернословие) переданы с точностью лингвистической записи.

Произведения не оставляют впечатление жанровых картин; повсюду вся фактура художественной ткани подчинена основной идее произведения и способствует ее воплощению. Лиризм и драматизм, неподражаемый юмор, комизм многих описанных ситуаций – все вместе служит выражению размышлений автора о противопоставлении добра и зла, праве человека на счастье и любовь. Солнце как символ высшего добра, человеколюбия часто встречается во многих произведениях. Особо следует отметить, что герои Нодара Думбадзе – люди многих национальностей: русские, украинцы, армяне, греки, цыгане. Трагичен рассказ Хеладос. Мальчик-грек, уезжающий на свою историческую родину, в последнюю минуту не находит в себе сил расстаться со всем, с чем он вырос, – с родным городом Сухуми и товарищами; бросившись с борта отплывающего корабля, чтобы вернуться назад, он погибает в море. Трагизм, хотя и в завуалированной манере, присущ и повести Кукарача. Милиционер, пожалевший бандита по прозвищу Муртало (т.е. «подонок, негодяй»), впоследствии сам погибает от его пули. Мимо внимания писателя не проходят и бессловесные творения природы – бродячий пес (Собака) и яблоня (Хазарула). Для него они также часть Вселенной, непременные члены мироздания.

Язык и стиль отличаются лаконичностью и отточенной простотой, богатой лексикой. Диалектальная лексика, которую он знал досконально, придает речи героев выразительность и свежесть, способствует раскрытию характеров.

Жизненные невзгоды, потеря многих близких, в том числе и маленького сына, тяжелая болезнь не смогли сломить духа писателя. Всегда благожелательный к людям, мягкий, отзывчивый к чужой беде, он мужественно встретил смерть 14 сентября 1984 в Тбилиси; похоронен в основанном по его инициативе в Тбилиси детском городке «Мзиури» («Солнечный»).

Ставший популярным в начале писательской карьеры, Думбадзе остается одним из самых читаемых современных писателей в Грузии. Хорошо известен и за ее пределами. Его произведения переведены на русский, украинский, молдавский, азербайджанский, польский, японский, турецкий, арабский языки. Все его романы и повесть Кукарача экранизированы, существуют и театральные постановки его произведений, шедшие с большим успехом (Белые флаги, Солнечная ночь).

Сочинения Н.Думбадзе: Собрание сочинений в двух томах (перевод на русский язык), вступительная статья Г.Гвердцители, Тбилиси, 1986; Избранные произведения в трех томах (перевод на русский язык), вступительная статья Л.Аннинского, Тбилиси, 1975.

Правовые консультации

Закон вечности ндумбадзе

Закон вечности. Белые флаги (сборник)

Нодар Думбадзе

Закон вечности ндумбадзе

ДУМБАДЗЕ, НОДАР ВЛАДИМИРОВИЧ

admin

Это интересно: