Закон об иф

Закон об иф

«Движение Вселенной можно вычислить. Однако человеческую душу исчислить невозможно»

Иссак Ньютон (1643-1727)

Закон всемирного тяготения и другие законы, помогающие объяснить жизнь и движение планет солнечной системы, за которые пострадали ученые, реабилитированные в дальнейшем церковью, очень необходимы для понимания и решения экологических вопросов. Однако экология, относясь к биологическим наукам, требует не только дальнейшего изучения Вселенной, но и является стимулом для развития самой биологии, с которой она неразрывно связана, подобно взаимодействию анатомии с физиологией.

Поэтому изучение биоэкологических закономерностей важно для реализации национальных проектов образования, медицины, АПК, и биоэкологический закон призван помочь этому, так как теория и практика едины.

Роль нашей страны в изучении околоземного пространства не только в теории со времени К.Э. Циолковского, но и осуществленной на практике при полете первого искусственного спутника Земли, полете животных и Ю.А. Гагарина признана мировой наукой приоритетной. Однако, несмотря на огромную роль генерального конструктора С.П. Королева, имя академика В.В. Парина и его коллег В.Н. Черниговского, И.Н. Давыдова и других, помогавших в медико-биологическом обеспечении полетов, незаслуженно умалчиваются в наше время.

Биоэкология как самостоятельная наука подобно биофизике и биохимии возникла относительно недавно, а точнее в конце 70-х — начале 80-х годов прошлого столетия. Многолетнее изучение интерорецепции кровеносных сосудов и тканей позволило нам выдвинуть новую неизвестную в мировой научной литературе концепцию биорецепции, которую мы характеризовали как генетически детерминированный интегративный рефлекторный процесс, направленный на гомеокинез биоэкологической системы. Материалом для наших исследований служила ларвоциста биогельминта эхинококка, которая оказалась удобной моделью для доказательства универсальности нашей концепции и в других биоэкологических системах.

Концепция биорецепции вносит принципиальное изменение в уровень познания, так как механизмы баро-(механо-), хемо- и другие виды интерорецепции тканей, имеющие место при эхинококкозе, являются проявлением реципрокных биорецептивных или биоэкологических рефлексов. В дальнейшем на базе концепции биорецепции нами были установлены явление реципрокной биорецепции клеток и тканей (1982), а в последующем и биоэкологический закон (1995): «При взаимодействии биоэкологических систем, одна из которых является средой обитания другой или связана с ней, проявляются реципрокные биорецептивные или биоэкологические рефлексы, определяющие генезис этих биоэкосистем». Эта формула открытия основывается на биологических понятиях генотип и фенотип, а ларвоциста эхинококка оказалась удобной моделью для доказательства этого закона. Если биоэкологический закон и явление реципрокной биорецепции связаны с экологией, то имеется основание утверждать о важности социально-экономических вопросов, связанных с эти открытием. Оно может принести пользу не только в профилактической медицине, биологии и экологии, но и в жизни, политике и экономике, разработке антикризисных мероприятий всех стран при правильном их взаимодействии на нашей планете. Исходя из этого, биорецептивные или биоэкологические рефлексы следует считать рефлексами Жизни и Вселенной, а применительно к нашей планете их можно назвать рефлексами Земли и Мира при положительном отношении к этому людей земного шара. Поэтому наша страна продолжает оставаться оплотом общего мира, справедливой демократии, добра.

www.natural-sciences.ru

Китаизация марксизма необходима — главный научный сотрудник ИФ РАН В. Буров

Социализм с китайской спецификой требует серьезного изучения, китаизация марксизма необходима. Об этом заявил в эксклюзивном интервью корр. Синьхуа главный научный сотрудник Института философии РАН, доктор философских наук Владилен Буров.

Ученый отметил, что у него обширные контакты с китайскими марксистами. «Я много сделал для знакомства нашей общественности с китайской философской мыслью, в том числе марксистской. В 2007 году пятый номер «Вопросов философии» по моей инициативе полностью был посвящен китайской философии. Не только истории философии, но и современной китайской философии», — подчеркнул специалист.

В этом году по инициативе В. Бурова вышел специальный номер журнала «Свободная мысль», посвященный Китаю. «Вышел полностью китайский номер. Я сам перевел семь статей, потому что считаю своим долгом знакомить общественность с современной китайской философией. Люди знают историю философии, но что в современности — нет», — сказал он.

По словам В. Бурова, в России известно об экономике Китая, о его успехах, но о положении в общественных науках знают значительно меньше. «Я думаю, то, что мы делаем для популяризации китайского марксизма в России — не экономических успехов, а в философской науке что происходит — очень важно», — заявил он.

Комментируя социализм с китайской спецификой, В. Буров подчеркнул, что высоко оценивает его. «Этот опыт требует серьезного изучения. Это новый опыт. Мы все желаем, чтобы китайский опыт. оказался положительным и не провалился», — добавил ученый.

Он также признал, что в России социализм с китайской спецификой знают не очень хорошо. «Я не знаю, преподают ли в наших вузах курс об экономическом строительстве КНР. Западный опыт преподают, но китайский опыт экономический описывают, но не анализируют, не показывают его сильные стороны, в чем его недостатки, которые преодолеваются в ходе развития общества. Я не видел ни одного учебного пособия на эту тему. У нас только описывают, а вот анализа глубокого нет ни в одном вузе», — заявил специалист.

«Я согласен, что китаизация марксизма необходима. Ошибка советских и российских теоретиков, которые стоят на догматических позициях, в том, что они абсолютизируют общие закономерности строительства социализма, а китайское руководство правильно подчеркивает роль национальных традиций. Должно быть органическое единство одного и другого», — констатировал В. Буров. «В Китае мудрые руководители, они. извлекли уроки и идут по правильному пути», — отметил он.

«В Китае существует свобода мысли и творчества, обсуждения. Вопросам культуры, идеологии, воспитанию уделяется огромное внимание. На данном этапе нужно внимательно следить за процессами в обществе, чтобы не было того, что было в СССР, когда случился распад, идейный кризис. Я полностью поддерживаю политику китайского руководства», — заявил эксперт.

zakonvremeni.ru

§ 3. Соотношение ГК РФ и Закона об ИФ

Закон об ИФ содержит большое число гражданско-правовых норм, относящихся к ДУ ПИФами, которые часто вступают в противоречие с нормами ГК РФ, причем не только о ДУ, но и об общей собственности. Установление для ИФов исключений из общих положений гражданского законодательства становится традицией российского права.

Мы не будем рассматривать вопрос о действительности соответствующих положений первых актов об ИФах, поскольку он уже выходит за пределы настоящей работы.

Справедливости ради необходимо отметить, что на проблему соотношения ГК РФ и проекта Закона об ИФ указывало Правовое управление ГД ФС РФ в Заключении по проекту Федерального закона «Об инвестиционных фондах» и проекту Постановления Государственной Думы «О проекте Федерального закона «Об инвестиционных фондах» (второе чтение)@, а также обращал внимание А.Е. Абрамов (Абрамов А.Е. Замечания и комментарии по проекту Федерального закона «Об инвестиционных фондах», доработанного после первого чтения в Государственной Думе // www.aea.ru/data/article_com15.htm, 03.06.05).

В литературе высказываются различные позиции по вопросу о том, как разрешать коллизии между ГК РФ и Законом об ИФ. Есть мнение, согласно которому следует руководствоваться классическим правилом о приоритете Закона об ИФ как специального закона над ГК РФ как общим законом . К этому можно также добавить и другое не менее классическое правило: Закон об ИФ является еще и более поздним законом по сравнению с ГК РФ: как отмечает Конституционный Суд РФ, «в отношении федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило «lex posterior derogat priori» («последующий закон отменяет предыдущие»), означающее, что, даже если в последующем законе отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений, в случае коллизии между ними действует последующий закон» . Однако такой подход не учитывает требование п. 2 ст. 3 ГК РФ о соответствии кодексу норм гражданского права, содержащихся в других законах, которое мешает применению указанных правил о приоритете специального и более позднего закона. Принцип верховенства ГК РФ внутри отрасли, закрепленный в п. 2 ст. 3 ГК РФ, получил неоднозначную оценку : в частности, он подвергается сомнению с точки зрения его работоспособности , уровня его закрепления (в самом ГК РФ, который является обычным федеральным законом), и, по-видимому, требует дальнейшего подкрепления на более высоком (наиболее вероятно — конституционном) уровне .

Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Указ. соч. (комм. к ст. ст. 1 и 11). Ю.С. Любимов также полагает, что судебная и правоприменительная практика в вопросе о соотношении ГК РФ и Закона об ИФ примет сторону специального закона (Любимов Ю.С. Указ. соч. С. 200). И Конституционный Суд РФ указывает на то, что в случае коллизии федеральных законов «приоритетными признаются нормы того закона, который СПЕЦИАЛЬНО (выделено мной. — О.З.) предназначен для регулирования соответствующих отношений» (Постановление от 29.06.04 N 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»); встречается такой подход к разрешению коллизий между ГК РФ и всеми другими законами и в литературе (см., напр.: Зайцев О.В. Закон как источник гражданского права Российской Федерации: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2003. С. 80). В п. 2 ст. 2 ГК Грузии прямо закрепляется, что при коллизии норм права одного и того же уровня применяется специальный закон.

Постановление от 29.06.04 N 13-П. О.В. Зайцев также предлагает исходить из приоритета поздних законов перед ранними при разрешении коллизий между ГК РФ и другими законами (Зайцев О.В. Указ. соч. С. 80 и 88 — 89). Такое правило напрямую установлено в п. 2 ст. 2 ГК Грузии: при коллизии норм права одного и того же уровня применяется более новый закон.

Так, Т.Е. Абова полагает, что категоричный подход п. 2 ст. 3 ГК РФ в отношении законов, принимаемых после ГК РФ, неверен, ибо некоторые новые законы содержат более удачные нормы, нежели ГК РФ (Абова Т.Е. Пятилетие Гражданского кодекса Российской Федерации: достижения и проблемы // Государство и право на рубеже веков (материалы Всероссийской конференции). Гражданское право. Гражданский процесс. М., 2001. С. 13). С.В. Поленина характеризует п. 2 ст. 3 ГК РФ как проявление экспансии гражданского права по отношению к другим структурным частям системы права (Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9). Большинство же авторов положительно оценивают п. 2 ст. 3 ГК РФ (см., напр.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во «Спарк»; Редакция журнала «Хозяйство и право», 1999. С. 41 — 42 (автор комм. к ст. ст. 1 — 7 — М.И. Брагинский); Рахмилович В.А. Гражданское право как предмет законодательной компетенции Российской Федерации и ее субъектов // Журнал российского права. 2003. N 8; Калмыков Ю.Х. О значении общих положений гражданского законодательства // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова. С. 52; Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000. С. 212 — 213; Якушев В.С. Гражданский кодекс Российской Федерации и гражданское законодательство // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. М.: Статут, 2001. С. 25 — 26). Следует также отметить, что в основу идеи приоритета ГК РФ «положены результаты теоретических изысканий советских ученых, которые разработали и последовательно обосновали доктрину головной роли кодификационного акта» (Рузанова В.Д. Место ГК РФ в системе гражданского законодательства // Закон. 2004. N 12. С. 90; см. также: Бриксов В.В. О юридической силе кодифицированных федеральных законов // Журнал российского права. 2003. N 8. С. 85). В связи с этим отметим, что в абз. 3 ст. 10 проекта федерального закона «О нормативных правовых актах Российской Федерации» содержалось общее требование о соответствии основам законодательства и кодексам всех других нормативных правовых актов, издаваемых в сфере общественных отношений, регулируемых основами законодательства или кодексом.

Так, отмечается, что последствия несоблюдения п. 2 ст. 3 ГК РФ в Кодексе не предусмотрены (Абова Т.Е. Указ. соч. С. 13; Зайцев О.В. Указ. соч. С. 80), а применению механизма п. 2 ст. 3 ГК РФ препятствует также и то, что в него не вошло имевшееся в проекте ГК РФ указание на то, что в случае противоречия между иными законами и ГК РФ подлежат применению нормы ГК РФ, а нормы иных законов применению не подлежат (Зайцев О.В. Указ. соч. С. 80; Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 212), показательно, что ст. 5 Трудового кодекса РФ, напротив, такую норму закрепила. В этой связи заслуживает внимания опыт Украины: п. 2 ст. 4 ее нового ГК устанавливает, что при внесении в Верховную Раду проекта закона, который регулирует гражданские отношения иначе, чем ГК Украины, он обязан одновременно подать проект закона о внесении изменений в последний и оба эти проекта рассматриваются Радой одновременно.

Конституционный Суд РФ отмечает, что ни один федеральный закон в силу ст. 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой (Определения от 05.11.99 N 182-О и от 03.02.00 N 22-О). В то же время в своем Постановлении от 29.06.04 N 13-П указанный суд признал соответствующей Конституции РФ ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса РФ, устанавливающую приоритет этого Кодекса над другими законам. При этом он отметил, что «появление в регулировании уголовного судопроизводства нормативных положений, противоречащих Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, может создать неопределенность в правовом положении участников судопроизводства, привести к нарушениям прав и законных интересов граждан и в конечном счете — к дестабилизации единого правового пространства в сфере уголовного судопроизводства» и что «по существу, требование о приоритете Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в установлении порядка уголовного судопроизводства. корреспондирует максимально кодифицированному состоянию уголовного права, обеспечивая наиболее адекватную процессуальную форму его реализации как права материального. При этом законодатель исходил ИЗ ОСОБОЙ РОЛИ, КОТОРУЮ ВЫПОЛНЯЕТ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КОДИФИЦИРОВАННЫЙ НОРМАТИВНЫЙ ПРАВОВОЙ АКТ (выделено мной. — О.З.), осуществляющий комплексное нормативное регулирование тех или иных отношений». Как видно, указанные аргументы вполне применимы и в отношении ГК РФ, — обеспечение единого и непротиворечивого гражданско-правового регулирования также имеет большую ценность, особенно с учетом необходимости реализации гарантированного Конституцией РФ единства экономического пространства (п. 1 ст. 8). В литературе на данную проблему также обращается внимание, см., напр.: Азимова А.Л. Гражданский кодекс Российской Федерации и другие федеральные законы — соотношение норм с позиции Конституции Российской Федерации // Банк России в XXI веке: Сборник статей / Отв. ред. П.Д. Баренбойм, В.И. Лафитский; сост. С.А. Голубев. М.: Юридический дом «Юстицинформ», 2003. С. 254 — 260; Беседин А.Н. Гражданские кодексы в иерархии источников гражданского права стран СНГ // Юридический мир. 2004. N 3. С. 86; Рузанова В.Д. Указ. соч. С. 90 — 92. В период разработки проекта Конституции РФ предложение об установлении приоритета кодифицированных законов перед остальными было, к сожалению, отвергнуто (Бриксов В.В. Указ. соч. С. 90 — 91).

Некоторые авторы предлагают установить приоритет Закона об ИФ над ГК РФ, характеризуя ДУ ПИФами как ДУ ценными бумагами. Так, З.В. Макарчук полагает, что раз п. 1 ст. 1025 ГК РФ допускает возможность объединения ценных бумаг, переданных в ДУ различными лицами, что, несомненно, касается ПИФов, а п. 3 допускает установление законом особенностей ДУ ценными бумагами, то таким образом законодатель фактически заявил о том, что гл. 53 ГК РФ не распространяется на особенности ДУ ПИФом ; встречаются в литературе и указания на то, что имущество ПИФа может быть инвестировано только в ценные бумаги . Однако, помимо ценных бумаг, основным имуществом, составляющим ПИФ, являются деньги; норма п. 2 ст. 1013 ГК РФ о том, что не могут быть самостоятельным объектом ДУ деньги, за исключением случаев, предусмотренных законом, при буквальном истолковании не дает оснований говорить о возможности предусмотрения в законе именно особенностей ДУ деньгами. Могло бы помочь в этой ситуации указание в ч. 1 ст. 5 Закона о РЦБ на то, что деятельность по ДУ ценными бумагами включает ДУ не только самими ценными бумагами, но и денежными средствами, предназначенными для инвестирования в ценные бумаги, а также получаемыми в процессе ДУ. Такое широкое понимание ДУ ценными бумагами связано с тем, что, как верно отмечается в литературе, его невозможно представить без ДУ деньгами . Однако препятствием для столь же широкого толкования ч. 3 ст. 1025 ГК РФ на основе вышеуказанной нормы Закона о РЦБ является то, что содержащееся в последней определение согласно ее прямому указанию дано только для целей этого Закона. Но и при допущении такого понимания ч. 3 ст. 1025 ГК РФ не было бы достаточно, поскольку Закон об ИФ (п. 2 ст. 33) и Положение об активах (п. п. 7.1, 9.1, 9.2 и 10.1) допускают возможность нахождения в составе ЗПИФов другого, кроме денег и ценных бумаг, имущества, в частности прав требования, недвижимости и долей в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью .

Макарчук З.В. Указ. соч. С. 120.

Лебедев В.Н. Указ. соч. С. 29; Макарчук З.В. Указ. соч. С. 9, 21 — 22 (при этом на С. 10 и 29 она предлагает в определении коллективной инвестиционной деятельности указать на то, что она состоит в инвестировании мобилизованных денег в ценные бумаги и иные не запрещенные законом объекты). Из этого исходит и В.А. Белов, отмечающий, что, судя по целевому назначению ИФ — аккумулирование средств инвестирования в ценные бумаги, не может быть в составе ПИФа недвижимость (Белов В.А. Имущественные комплексы. С. 96), при этом положение о недопустимости включения в состав ПИФа недвижимости, по его мнению, выводится из п. 3 ст. 3 Закона об ИФ. По нашему мнению, ничто в указанной норме на это не указывает.

Анисимова Т.В. Доверительное управление на рынке ценных бумаг: Дис. . канд. юрид. наук. С. 9 и 114. Аналогичное мнение высказывает и С. Хабаров (Комментарий к Федеральному закону «О рынке ценных бумаг» // Право и экономика. 1999. N 3. С. 4).

К выводу о недостаточности п. 3 ст. 1025 ГК РФ для обоснования отступлений Закона об ИФ от правил гл. 53 ГК РФ приходят и другие авторы: Т.Т. Оксюк (Оксюк Т.Т. Гражданско-правовое регулирование доверительного управления паевыми инвестиционными фондами: Дис. . канд. юрид. наук. С. 45), Т.Г. Степанова (Степанова Т.Г. Указ. соч. С. 117).

В свое время в Заключении Правового управления Аппарата ГД ФС РФ от 14.02.00 N 2.2-15/160 на проект Федерального закона «Об инвестиционных фондах» и соответствующий проект постановления Государственной Думы отмечалось, что не был вызван необходимостью содержавшийся в п. 3 ст. 12 единого проекта Закона об ИФ вывод отношений, связанных с образованием и правовым положением имущества, составляющего ПИФ, из сферы правового регулирования гл. 16 ГК РФ, положения которой прямо предусматривают возможность установления федеральным законом особенностей применительно к отдельным видам общего имущества. Соглашаясь с тем, что в отдельных статьях гл. 16 ГК РФ действительно есть нормы, допускающие отступление от них в специальных законах (п. 4 ст. 244, п. 1 ст. 245, п. 1 ст. 250, п. 3 ст. 252), тем не менее трудно согласиться с тем, что в этой главе есть в настоящее время общая возможность закрепления в специальных законах отступления от всех ее правил.

Из изложенного можно сделать вывод о том, что в настоящее время разрешение противоречий между ГК РФ и специальным правовым регулированием для ПИФов не может быть успешно осуществлено и необходимо изменение законодательства. В связи с этим отметим, что представляется неудачным и не могущим привести к разрешению противоречий метод, при котором сам Закон об ИФ устанавливает, что какие-либо нормы ГК РФ к отношениям, связанным с ИФ, не применяются. Наиболее ярко этот метод отражен в п. 3 ст. 1 Закона Молдовы об ИФ, согласно которому создание, деятельность и прекращение деятельности ИФов в части, не урегулированной этим законом, регламентируются ГК Молдовы, Законом об акционерных обществах, законодательством о ценных бумагах и иными нормативными актами, по сути, Закон Молдовы об ИФ провозглашает по предмету своего регулирования свой приоритет перед всем остальным законодательством (при этом, к примеру, глава XIV о ДУ в ГК Молдовы не упоминает о возможности установления Законом об ИФах иных правил). Предлагалось его использование и в РФ: п. 3 ст. 12 редакции единого проекта Закона об ИФ, принятой в первом чтении ГД ФС РФ 16.02.00, и п. 3 ст. 22 проекта закона об АИФ и ПИФ предлагали установить, что к отношениям инвесторов правила гл. 16 ГК РФ не применяются (несколько мягче была ст. 14 проекта Закона об ИФ: правила, предусмотренные гл. 16 ГК РФ, к отношениям по общей собственности пайщиков применяются с учетом особенностей, установленных Законом об ИФ; интересно, что и ст. 214-20 Денежного и финансового кодекса Франции также устанавливает, что правила Французского гражданского кодекса об общей собственности не применяются к паевым трастам — unit trust). Косвенным образом использует этот метод и Закон об ИФ: согласно п. 3 ст. 64 со дня вступления его в силу иные федеральные законы (а к ним можно отнести и ГК РФ) и нормативные правовые акты РФ действуют в части, ему не противоречащей. Такой подход напрямую использован в других отечественных законах, посвященных отдельным видам ДУ: п. 7 ст. 36.13 Закона о НПФ и п. 7 ст. 18 Закона об инвестировании пенсионных накоплений устанавливают, что к договору ДУ средствами пенсионных накоплений не применяются положения некоторых прямо указанных в данных нормах статей из гл. 53 ГК РФ . Недостаток такого подхода очевиден: в отсутствие аналогичной нормы в ГК РФ соответствующая норма Закона об ИФ противоречит ГК РФ, иначе говоря, противоречие содержательных норм Закона об ИФ и ГК РФ переводится в плоскость ничем не лучшего противоречия их норм об иерархии источников регулирования отношений, касающихся предмета их регулирования.

Однако они на этом не останавливаются: п. 6 ст. 36.13 Закона о НПФ и п. 6 ст. 18 Закона об инвестировании пенсионных накоплений дополнительно устанавливают, что определенные статьи гл. 53 ГК РФ, напротив, применяются к договору ДУ средствами пенсионных накоплений. Такой подход не может не вызывать удивления, тем более что, например, п. 1 ст. 36.13 Закона о НПФ говорит о том, что такое ДУ осуществляется в соответствии с требованиями ГК РФ. Очевидно, что нет никакой необходимости в специальных гражданско-правовых законах устанавливать, что к регулируемым им отношениям применяются также и без того прямо относящиеся к ним нормы ГК РФ.

По нашему мнению, успешно разрешить коллизии Закона об ИФ и ГК РФ может только один способ — внесение изменений и дополнений в ГК РФ . Данный способ, хотя и не в отношении, к сожалению, законов об отдельных видах ДУ , хорошо известен отечественному законодателю . Примером подобного решения в отношении Закона об ИФ, но только для устранения противоречий с Законом об АО являются нормы п. 3 ст. 2 первого и п. 3 ст. 1 последнего, которые допускают установление законом особенностей регулирования деятельности акционерных обществ в сфере инвестиционной деятельности, в том числе и АИФов . В отношении же ПИФов предлагаемый подход использован в Казахстане: одновременно с принятием Закона РК об ИФ были внесены изменения и дополнения в ГК РК (ст. 209 была дополнена п. 7: «Особенности правового режима общей долевой собственности на активы паевого инвестиционного фонда определяются законодательным актом Республики Казахстан об инвестиционных фондах», а ст. 893 была изложена в следующей новой редакции: «Особенности доверительного управления активами инвестиционных фондов осуществляются на условиях и в порядке, установленных законодательным актом Республики Казахстан об инвестиционных фондах»).

Отметим, что ПИФы не являются единственным институтом, требующим особого регулирования. Н.Г. Семилютина, например, отмечает необходимость корректировки отдельных норм ГК РФ, с тем чтобы «позволить на их основе разрабатывать нормы специального законодательства в области регулирования отдельных сегментов рынка финансовых услуг» (Семилютина Н.Г. Указ. соч. С. 33). Кроме того, уже сейчас для двух договоров оказания юридических услуг (комиссии и агентирования) ГК РФ допускает установление особенностей применительно к отдельным их видам в законах (п. 3 ст. 990 и п. 4 ст. 1005). Почему-то нет такой же нормы в правилах о договоре поручения, но, учитывая отмечавшуюся несамостоятельность агентского договора, в настоящее время представляется возможным закрепление таких особенностей и для договора агентирования по модели поручения.

Нельзя не отметить того удивительного факта, что законодатель, решив год спустя все-таки внести изменения в законодательство в связи с принятием другого закона, посвященного особому случаю ДУ — Закона об ИЦБ, внес изменения в целый ряд законов, в том числе и в ГК РФ (см. Федеральный закон от 29.12.04 N 192-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об ипотечных ценных бумагах»), но в последнем только в одну статью (п. 2 ст. 102), не посчитав, по-видимому, нужным устранить во многом схожие с теми, которые имеются в Законе об ИФ, коллизии с нормами ГК РФ о ДУ и общей собственности.

См. п. 9 ст. 2 Федерального закона от 21.03.02 N 31-ФЗ «О приведении законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О государственной регистрации юридических лиц», ст. 38 Федерального закона от 14.11.02 N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», п. 6 ст. 2 Федерального закона от 10.01.03 N 8-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам финансирования мероприятий по содействию занятости населения», ст. ст. 13 и 28 Федерального закона от 10.01.03 N 15-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности», ст. 26 Федерального закона от 11.11.03 N 138-ФЗ «О лотереях», ст. 1 Федерального закона от 29.07.04 N 97-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в связи с принятием Федерального закона «О выплатах Банка России по вкладам физических лиц в признанных банкротами банках, не участвующих в системе обязательного страхования вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», ст. 11 Федерального закона от 29.12.04 N 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации», ст. 1 Федерального закона от 29.12.04 N 192-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об ипотечных ценных бумагах», ст. 2 Федерального закона от 30.12.04 N 219-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О кредитных историях». Мы, однако, не беремся здесь судить, решают ли эти Законы об изменении и дополнении ГК РФ в связи с принятием новых специальных законов все противоречия последних с ГК РФ.

Неясно, почему Пленум ВАС РФ в подп. «в» п. 4 своего Постановления от 18.11.03 N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» указал, что АИФы относятся к числу других групп акционерных обществ, помимо перечисленных в п. п. 3 — 5 ст. 1 указанного Закона. По нашему мнению, в литературе справедливо относят Закон об ИФ к числу законов, предусмотренных п. 3 ст. 1 Закона об АО (Ерицян А.В. Чистые активы акционерных инвестиционных фондов // Законодательство и экономика. 2002. N 7; Шапкина Г.С. Как применять акционерное законодательство // Хозяйство и право. 2004. N 1). Но и с АИФами вопрос о соотношении Закона об ИФ с Законом об АО нельзя считать полностью разрешенным, ибо если Закон об ИФ допускает установление в нем отступлений от Закона об АО по любым вопросам, то Закон об АО разрешает установление только особенностей создания, реорганизации, ликвидации и правового положения акционерных обществ в сфере инвестиционной деятельности. Г.С. Шапкина полагает, что, учитывая, что Закон об ИФ издан позднее, его специальным нормам должно быть отдано предпочтение в регулировании деятельности ИФ перед Законом об АО (Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (с изменениями и дополнениями) / Под ред. Г.С. Шапкиной; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЗАО «Юридический дом «Юстицинформ», 2002), другие авторы считают, что Закону об ИФ следует отдавать приоритет, ибо он является специальным по отношению к Закону об АО (Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Указ. соч. (комм. к ст. ст. 1 и 2); Любимов Ю. Закон об инвестиционных фондах — важный этап в развитии правового регулирования инвестиций в России // www.balfort.com/ru/news/investment_funds.shtml, 23.11.04). По нашему мнению, все же для полного разрешения проблемы следует и в п. 3 ст. 1 Закона об АО установить норму, полностью аналогичную п. 3 ст. 2 Закона об ИФ.

По мнению Н.В. Фунтиковой, целесообразно внести соответствующие изменения в нормы ГК РФ об общей собственности (ст. ст. 246 и 247), поскольку они сформулированы как императивные и не содержат оговорки о том, что иное может быть предусмотрено в других законах . Поскольку, как уже отмечалось, в Законе об ИФ имеются расхождения не только со ст. ст. 246 и 247 ГК РФ, но и с некоторыми другими статьями гл. 16 ГК РФ, то логичнее было бы дополнить эту главу общей нормой, позволяющей легализовать эти расхождения . Т.Г. Степанова предлагает установить в гл. 16 ГК РФ, что особенности правового режима общей долевой собственности при учреждении ПИФа могут быть установлены законом . С нашей точки зрения, это предложение также не вполне удачно. Во-первых, неясно, что имеется в виду под учреждением ПИФа и почему особенности правового режима должны иметь место только при таком учреждении. Во-вторых, как уже отмечалось, об общей собственности пайщиков можно говорить только применительно к вещам, входящим в состав ПИФа, но не в отношении всего ПИФа. В связи с этим представляется более обоснованным дополнение ст. 244 ГК РФ п. 6 следующего содержания: «Особенности правового режима общей собственности на вещи, входящие в состав паевых инвестиционных фондов, могут быть установлены законом».

Фунтикова Н.В. Доверительное управление по российскому законодательству и доверительная собственность по англо-американскому праву: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2004. С. 192.

По этой же причине представляется менее удачным и предложение Т.Т. Оксюка устранить противоречие Закона об ИФ и ГК РФ в отношении преимущественного права покупки путем дополнения абз. 1 п. 1 ст. 250 ГК РФ словами «и иных случаев, установленных законом» (Оксюк Т.Т. Гражданско-правовое регулирование доверительного управления паевыми инвестиционными фондами: Дис. . канд. юрид. наук. С. 144).

Степанова Т.Г. Указ. соч. С. 123.

Т.Г. Степанова, отмечая, что необходимо совершенствование законодательного регулирования отношений по ДУ ПИФами, прежде всего предлагает дополнить ГК РФ нормой следующего содержания: особенности ДУ отдельными видами имущества, в том числе ИФами, могут быть установлены законом . Такая формулировка вызывает следующие возражения. Во-первых, поскольку АИФы являются юридическими лицами и в них ДУ осуществляется не в отношении АИФа, а в отношении его инвестиционных резервов (абз. 2 п. 3 ст. 3), о ДУ можно говорить только применительно к ПИФам, но не ко всем ИФам. Во-вторых, ПИФ не является отдельным видом имущества. В связи с этим представляется более обоснованным дополнение ст. 1012 ГК РФ п. 4 следующего содержания: «Особенности доверительного управления паевыми инвестиционными фондами могут быть установлены законом» . Установление предлагаемой нормы позволит Закону об ИФ отступать при необходимости не только от гл. 53 ГК РФ, но и от общих положений об обязательствах (подраздел 1 раздела III ГК РФ). Это связано с тем, что, по нашему мнению, правило п. 3 ст. 420 ГК РФ о том, что общие положения об обязательствах применяются к обязательствам, возникшим из договора, если иное не предусмотрено правилами об отдельных видах договоров, содержащимися в ГК РФ, следует толковать расширительно: если ч. 2 ГК РФ отсылает к другим законам, то и они могут отходить от указанных общих положений именно потому, что их принятие предусмотрено Кодексом.

Степанова Т.Г. Указ. соч. С. 117.

Нельзя не оценить положительно то, что во внесенном в конце 2006 г. в ГД ФС РФ проекте изменений в Закон об ИФ предлагается дополнение ст. 1012 ГК РФ пунктом 4 практически аналогичной нормой. Жаль только, что предложенных выше дополнений в ГК РФ, устраняющих коллизии Закона об ИФ и гл. 16 ГК РФ, в проекте изменений в Закон об ИФ нет.

Хотя и равнозначным в плане эффекта, но менее желательным с точки зрения юридической техники представляется предложение Ю.С. Любимова о «внесении дополнений, посвященных инвестиционным фондам, в соответствующие разделы ГК РФ» . Если он имеет в виду именно включение в ГК РФ соответствующих дополнительных правил, регулирующих деятельность по ДУ ПИФами, а не просто закрепление к ГК РФ возможности установления таких специальных правил в отдельном законе, то при реализации данного предложения, по нашему мнению, возникнет неоправданная ситуация дублирования одних и тех же норм и в Законе об ИФ, и в ГК РФ (такая картина наблюдается сейчас, например, в отношении ГК РФ и Федерального закона от 29.10.98 N 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)»).

Степанова Т.Г. Указ. соч. С. 200.

Помимо целесообразности как можно более скорого принятия предлагаемых дополнений к ГК РФ, следует также указать на то, что законам об их внесении следует придать обратную силу — установить, что они распространяют свое действие также на отношения, возникшие после вступления в силу Закона об ИФ. Это позволит избежать неопределенности в отношении ПИФов, функционирующих уже сейчас.

Завершая изучение соотношения ГК РФ и Закона об ИФ, необходимо также рассмотреть вопрос о применимости к ПИФам абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ, который поставил В.В. Витрянский, пришедший, в частности, к выводу о том, что ИПИФ один к одному представляет собой ситуацию, предусмотренную этой нормой . Согласно ей, в случае привлечения денежных средств граждан во вклады под ценные бумаги, исключающие получение их держателями вклада по первому требованию и осуществление вкладчиком других прав, предусмотренных правилами гл. 44 ГК РФ о банковском вкладе, такие граждане могут потребовать немедленного возврата суммы внесенных ими денежных средств, а также уплаты на нее процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, и возмещения сверх суммы процентов всех причиненных вкладчику убытков. Как видно, если допустить применение такого правила к ПИФам, то их просто не станет: большинство пайщиков ринутся получить вложенные деньги с гарантированными процентами. Однако, по нашему мнению, оснований для его применения в данном случае не имеется. Прежде всего абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ требует привлечения средств во вклады, и, учитывая, что данная норма расположена в главе, посвященной банковскому вкладу, речь должна идти о вкладе в понимании этой главы — как передаче денег в собственность банка с принятием им на себя обязательств по возврату равной принятой суммы с уплатой на нее процентов (п. 1 ст. 834 ГК РФ) . Однако пайщик, передавая имущество в ДУ ПИФом, не передает права на него УК, которая, в свою очередь, не обязуется (и не может обязываться) ни вернуть ему ту же сумму, которая была им внесена, ни тем более выплатить на нее заранее определенные проценты, таким образом, нельзя говорить о привлечении средств пайщиков во вклады . Но даже если проигнорировать то обстоятельство, что УК деньги во вклады не привлекает, последним препятствием для применения абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ является ее абз. 1, который допускает установление иного законом, и в качестве такого закона можно указать как раз на Закон об ИФ. В.В. Витрянский, обосновывая причины применения абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ к ПИФам, пишет, что учредители ДУ денежными средствами, заключая договор ДУ, «лишаются тех преимуществ, которые могли бы иметь в качестве заимодавца по договору целевого займа либо вкладчика по договору банковского вклада, в частности права потребовать возврата внесенной ими денежной суммы в любой момент по своему усмотрению» . Данный аргумент уже относится к области установления смысла закона (ratio legis), в связи с чем и возражение против него также должно быть основано на политико-правовых материях. В связи с этим в дополнение к приведенным формальным возражениям против распространения абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ на ПИФы мы должны указать и на следующее принципиальное соображение: да, обозначенных В.В. Витрянским преимуществ заимодавца и вкладчика пайщики не имеют, но ведь они имеют и свои преимущества, которых нет у первых, и важнейшим из них является то, что пайщики получают весь доход от инвестирования вложенных средств, а не только заранее установленный процент, в связи с чем при нормальной ситуации доходность от вложения денег в ПИФ (и вообще по договору ДУ деньгами) значительно выше, чем от помещения их во вклады (если доходность по вкладам составляет в настоящее время 8 — 10% годовых, то по договорам ДУ достигает 40 — 60% , а у некоторых ЗПИФов доходность за год достигает 720% ). Как справедливо отмечает Д.И. Степанов, «подвигает инвестора участвовать в программах коллективного инвестирования повышенная доходность, которая ожидается инвестором от подобного участия» ; не случайно в 1990-х гг. в США «имела место тенденция перевода сбережений из банковских вкладов в ценные бумаги инвестиционных фондов из-за более высокой доходности вложений в инвестиционные фонды по сравнению с депозитными процентами» , да и в России ПИФ является одной из наиболее заметных альтернатив банковского вклада . По свидетельству экономиста Е.А. Димовой, «основные тенденции в накоплении денежного капитала домохозяйствами развитых стран. свидетельствуют о переходе от консервативных способов сбережений к более рискованным. В общей структуре финансовых активов уменьшается доля депозитной и наличной формы сбережений, а также вложений в долговые ценные бумаги и увеличивается популярность вложений в акции и различные формы коллективного инвестирования» . Кроме того, представляется, что и в отношении банковских вкладов правило о безусловном праве вкладчика в любое время получить деньги является серьезно дестабилизирующим банковскую систему.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3. Отметим, однако, что такой вывод был сделан им до принятия Закона об ИФ.

К сожалению, нормы гл. 44 ГК РФ прямо не говорят о том, что при внесении вклада наличными деньгами во вклад право собственности на них переходит к банку (соответственно, при внесении его безналичными деньгами речь должна идти о переходе к банку соответствующего, хотя и специфического, права требования, каковым эти деньги являются), однако это, безусловно, происходит (Гражданское право: Учебник для вузов (академический курс) / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. Том I. Алматы, 2002. С. 417 — 419 (автор гл. 47 — Е.Б. Осипов); Правовое регулирование банковской деятельности. / Под ред. проф. Е.А. Суханова. С. 135 — 136 (автор гл. 4 — Л.А. Новоселова)).

Вот если бы в абз. 3 п. 3 ст. 835 ГК РФ не было указания на привлечение денежных средств именно во вклады, возникал бы простор для толкования того, что есть такое привлечение. Более того, Закон об ИФ прямо говорит о том, что УК привлекают деньги в ПИФы (ч. 1 ст. 1 и п. 2 ст. 10).

По этим причинам нельзя согласиться с В.В. Горбуновым в том, что правовая природа договоров ДУ и банковского вклада во многом совпадает (Горбунов В.В. Указ. соч. С. 80).

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3.

Соловьев А.М. Доверительное управление на рынке ценных бумаг: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. С. 4.

Эрдман Г.В. Указ. соч. С. 45.

Степанов Д.И. Указ. соч. N 11. С. 57.

Абрамов А.Е. Формирование и развитие рынка ценных бумаг инвестиционных фондов: Дис. . канд. экон. наук. С. 89.

Божков А.С. Банковский вклад и его альтернативы // Материалы научной сессии, г. Волгоград, 19 — 25 апреля 2004. Вып. 3: Право. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2004. С. 79.

Димова Е.А. Банки в сфере доверительного управления ценными бумагами населения: Автореф. дис. . канд. экон. наук. М., 2005. С. 13.

lawbook.online