Независимая социальная экспертиза
Медико-социальная экспертиза — признание лица инвалидом и определение в установленном порядке потребностей освидетельствуемого лица в мерах социальной защиты, включая реабилитацию, на основе оценки ограничений жизнедеятельности, вызванных стойким расстройством функций организма.
Специализированная и высокотехнологичная медицинская помощь, направленная на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию, оказывается в Клинике ФГБУ ФБ МСЭ Минтруда России в стационарных и амбулаторных условиях. В консультативно-диагностическом центре работают высокопрофессиональные специалисты
Проведение комплексной экспертно-реабилитационной диагностики и реабилитации по следующим основным направлениям: социально-средовая реабилитация, социально-педагогическая реабилитация, социально-психологическая реабилитация, социокультурная реабилитация, социально-бытовая адаптация, профессиональная ориентиция, консультирование по вопросам содействия в трудоустройстве и производственной адаптации
Основные группы протезно-ортопедических изделий, изготавливаемых специалистами Центра проектирования и производства современных протезно-ортопедических изделий и технических средств реабилитации
Для эффективного решения проблем инвалидности, улучшения работы учреждений медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов в Федеральном бюро МСЭ осуществляется разносторонняя научно-исследовательская деятельность
Осуществляется Учебно-методологическим центром с привлечением ведущих специалистов в области медико-социальной экспертизы и комплексной реабилитации в специально оборудованных аудиториях и лекционных залах с использованием мультимедийной техники и собственного обширного библиотечного фонда
fbmse.ru
Владимир Слепак просит передать медико-социальную экспертизу Минздраву
В ОП РФ непрерывно поступают многочисленные жалобы граждан по вопросам нарушений по установлению инвалидности детям
Председатель Комиссии Общественной палаты РФ по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни Владимир Слепак сообщил о необходимости передачи медико-социальной экспертизы (МСЭ) Министерству здравоохранения РФ.
По словам общественного деятеля, на первом месте при принятии решения об инвалидности должен стоять объективный диагноз врача, а не «манипуляции чиновников, требующих правоохранительной экспертизы».
По словам Слепака, процедура МСЭ стала областью «беспрецедентной коррупции», в связи с чем требует срочного проведения расследования в отношении ведомства.
«Ранее я направил письмо вице-премьеру Правительства РФ Ольге Голодец, в котором отметил, что деятельность, связанная с проведением МСЭ, стала областью беспрецедентной коррупции, о чем свидетельствуют многочисленные уголовные дела, возбужденные против сотрудников», — заявил Слепак.
Так, в Брянске в отношении членов бюро медико-социальной экспертизы возбуждены девять уголовных дел о взяточничестве. Только на экс-главу бюро МСЭ в Ставропольском крае было возбуждено более 50 уголовных дел за превышение должностных полномочий. В Евпатории бюро МСЭ отказало в установлении I группы инвалидности инвалиду Великой Отечественной войны 1925 года рождения. В 2016 году ситуация также не изменилась.
«Уверен, что необходимы серьезные меры по наведению порядка в деятельности МСЭ, которые требуют срочного проведения генерального расследования происходящего, изменения статуса и переподчинения данного органа Минздраву РФ», — заключил член ОП РФ.
О многочисленных жалобах российских инвалидов и правозащитников на деятельность МСЭ сообщалось неоднократно. С введением новых правил установления инвалидности, которые вступили в силу в конце 2014 года, медико-социальные комиссии стали занижать группу инвалидности или необоснованно отказывать в ее продлении. Именно это, по мнению пациентов с инвалидностью, привело к официальному снижению числа инвалидов в России. Общественники обращались в Правительство с просьбой передать комиссии МСЭ в подчинение Минздраву, однако Минтруд отказался отдавать экспертизу врачам.
После этого Владимир Слепак и президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский направили премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву письмо, предложив передать полномочия МСЭ врачебным комиссиям при поликлиниках, что, по их мнению, позволило бы снизить расходы на содержание бюро МСЭ и повысить доступность экспертизы для населения. Также они призвали привлекать экспертов к уголовной ответственности за присвоение неправильной группы инвалидности.
Член Комиссии ОП РФ Екатерина Курбангалеева поддерживает инициативу председателя Комиссии и считает необходимым передачу полномочий МСЭ Минздраву.
«Хотела бы поддержать своих коллег по Общественной палате РФ, в первую очередь, Владимира Слепака. Система медико-социальной экспертизы в том виде, в котором она сейчас существует, неэффективна, а иногда и социально вредна. Участились случаи отказов в присвоении или переаттестации инвалидности в очевидных случаях и, несмотря на врачебные диагнозы, например, при генетических заболеваниях детей, таких как муковисцидоз. Логики в этих действиях нет никакой: неонатальная диагностика на 5 генетических нозологий ровно для этого и существует, чтобы на самых ранних стадиях выявить заболевание, не оставить родителей и детей наедине с ним в тяжелейшей ситуации и оказать меры государственной поддержки. В результате действия МСЭ не только не облегчают ситуацию, а фактически заставляют семьи с такими детьми пройти семь кругов ада, сопряженных с унижениями», — отметила член ОП РФ.
По словам Курбангалеевой, нередки также и случаи заочной отмены инвалидности детей разными уровнями МСЭ. Родители по году-два судятся, отстаивая права своих детей — как раз до следующего переосвидетельствования. И опять по кругу.
«Так, вопиющим случаем является история жительницы Владимирской области с заболеванием ОДА. Ребенку ГБ МСЭ по Владимирской области в положенный срок подтвердило инвалидность, а ФБ МСЭ заочно отказало в инвалидности. Родители выиграли уже два суда, но ФБ МСЭ все продолжает судиться. До неприличия. Уже были подключены ОП РФ, СМИ и общественность, но ФБ МСЭ упорствует», — отметила член ОП РФ.
Екатерина Курбангалеева обращает внимание, что в деятельности МСЭ в случаях отказа в инвалидности при наличии подтверждающего диагноза есть «слепое пятно», такой «правовой зазор», на который часто указывает суд. В силу ст. 70 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ (N323-ФЗ от 21.11.2011 года) именно лечащий врач устанавливает диагноз, являющийся медицинским заключением о состоянии (заболевании) пациента. МСЭ не является медицинским учреждением. Отказывая в инвалидности, МСЭ выходит за пределы своих полномочий, установленных Приказом Минтруда России от 11 октября 2012 года N310н.
«Словом, Минтруд и подчиняющееся ему ФБ МСЭ весьма специфически понимают „социальную защиту“. Задачей МСЭ является установление структуры и степени ограничения жизнедеятельности и определение потребностей в мерах социальной поддержки, а не принятие решения, имеет или не имеет освидетельствуемое лицо инвалидность. Получается, что система МСЭ занимается не социальной зашитой инвалидов, а социальной защитой от инвалидов. Налицо конфликт врача и представителя МСЭ, подчиняющегося Минтруду. Возможно, если бы система медико-социальной экспертизы была бы в том же ведомстве, что и врачи, определяющие диагноз, ситуация была бы более прозрачной и с „человеческим лицом“. Ведь клятву Гиппократа у врачей еще никто не отменял», — заключила Курбангалеева.
Отреагировав на многочисленные жалобы, Дмитрий Медведев поручил Минздраву и Минтруду в течение месяца проработать вопрос о возможности независимой медико-социальной экспертизы. В результате Минтруд России совместно с профессиональным сообществом разработал проект плана мероприятий по совершенствованию системы независимой экспертизы, однако ее полное внедрение произойдет не ранее 2019 года.
В свою очередь, министр труда и социальной защиты признал существование коррупции и роста мошенничества, связанного с присвоением инвалидности по фиктивным медицинским справкам. Министр также обещал предпринять ряд организационных мер для борьбы с коррупцией в бюро медико-социальной экспертизы при установлении инвалидности.
www.oprf.ru
Медико-социальная экспертиза
Согласно Постановлению правительства РФ от 20.02.2006 года при несогласии с решением МСЭ подаются заявления в Главное бюро МСЭ, Федеральное бюро МСЭ.
Как показывает опыт все отрасли стоят горой друг за друга, а про медицинское братство и говорить нечего. Возможно ли в случае несогласия с решением МСЭ прохождение независимых медицинских экспертиз, каков порядок (по решению суда или нет), имеются ли данные, если да, то примерно какой процент выигрышных дел среди пациентов?
Подобных организаций, которые рекламируют свои услуги по проведению так называемой «независимой МСЭ» — в нарушение положений приведенных выше действующих НПА (нормативно-правовых актов) — существует немало.
По отзывам наших инвалидов, которым довелось иметь с ними дело — основная их задача — «выкачать» из больного максимум денег — без какой-либо гарантии на успех в суде.
Ни ОДНА коммерческая организация — лицензий на проведение медико-социальной экспертизы — не имеет (на настоящий момент).
Для того и проводилось лицензирование учреждений Службы МСЭ — чтобы «отсечь» подобного рода коммерческие организации от подобного рода деятельности.
На сегодняшний день коммерческие организации НЕ ИМЕЮТ ЛИЦЕНЗИЙ на проведение медико-социальной экспертизы, следовательно результаты подобного рода экспертизы достаточно просто подвергнуть сомнению (даже по чисто формальному признаку — отсутствие лицензии на проведение медико-социальной экспертизы).
В моей практике был случай, когда абсолютно верное решение, вынесенное в первичном бюро МСЭ суд отменил по формальным основаниям — а именно — на момент принятия экспертного решения данное бюро МСЭ еще не успело получить лицензию на проведение медико-социальной экспертизы (тогда процесс лицензирования еще не был полностью завершен).
Так что делайте выводы — о целесообразности трат денег на независимую МСЭ в коммерческой организации, НЕ ИМЕЮЩЕЙ ЛИЦЕНЗИИ на ее проведение.
Надеюсь, что исходя из изложенной выше информации — Вы сможете принять правильное решение — относительно целесообразности обращения в подобные организации.
Рекомендую также ВНИМАТЕЛЬНО ознакомиться с ЭТОЙ ВЕТКОЙ ФОРУМА.
www.invalidnost.com
Эксперты ОНФ призывают Минтруд создать независимую медико-социальную экспертизу
Министерство труда РФ подготовило новый проект приказа, уточняющий классификации и критерии установления инвалидности, на которые президенту России и лидеру Народного фронта Владимиру Путину неоднократно жаловались граждане, лишившиеся льготных лекарств. Эксперты ОНФ считают, что Минтруд должен не просто скорректировать положения своего приказа, но и пересмотреть принятые с начала года на его основе решения экспертов медико-социальной экспертизы (МСЭ). По словам эксперта Народного фронта по делам инвалидов, сопредседателя регионального штаба ОНФ в Московской области Александра Лысенко, необходимо создать независимую медико-социальную экспертизу, куда любой гражданин мог бы обратиться в поисках справедливого решения.
Напомним, что с 1 января 2015 г. приказом Минтруда России от 29 сентября 2014 г. №664н в России введены новые классификации и критерии медико-социальной экспертизы граждан, которые принципиально отличаются от тех, что использовались ранее. Суть изменений в том, что группы инвалидности теперь устанавливаются на основе оценки выраженности стойких нарушений функций организма. Степени ограничения жизнедеятельности, такие как способность к самообслуживанию, самостоятельному передвижению, ориентации, общению, контролю своего поведения, обучению и трудовой деятельности, перестали быть ключевыми критериями при установлении группы инвалидности. По мнению Минтруда и подведомственного ему Федерального бюро МСЭ, новые критерии позволили конкретизировать количественные оценки установления инвалидности и минимизировать субъективизм со стороны врачей-экспертов.
Несмотря на то, что новые классификации и критерии апробировались в ходе пилотных проектов в 2012 г. в рамках государственной программы «Доступная среда» в Удмуртии, Хакассии и Тюменской области, избежать ошибок не удалось.
В ОНФ и в Фонд «Здоровье», возглавляемый членом Центрального штаба Фронта Эдуардом Гавриловым, поступали многочисленные обращения от граждан с хроническими заболеваниями, потерявшими право на получение льготных лекарств из-за снятия с них группы инвалидности. Причиной снятия инвалидности явилось улучшение их состояния в результате проводимого лечения. Потеря права на бесплатное лекарственное обеспечение зачастую приводило к резкому ухудшению состояния и необходимости вновь обращаться в учреждения МСЭ для установления инвалидности.
Так, в региональное отделение Республики Карелия обратился пенсионер из Петрозаводска с диагнозом опухоли головного мозга, постоянно получавший препарат октреотид стоимостью около 50 тыс. руб. в месяц. В феврале 2015 г. инвалидность с него была снята. Покупать препарат за счет собственных средств пенсионер не cмог, его состояние без необходимого лечения значительно ухудшилось и пришлось вновь обратиться в учреждение МСЭ за получением статуса инвалида.
В другом случае в ходе «прямой линии» с президентом Владимиром Путиным в апреле этого года к нему обратилась жительница Республики Башкортостан, тринадцатилетняя дочь которой страдает инсулинозависимым сахарным диабетом. На всех трех уровнях МСЭ – местном, региональном и федеральном – ребенку было отказано в повторном установлении инвалидности на основании новых классификаций и критериев. Наличие на протяжении нескольких предыдущих лет явных ограничений жизнедеятельности, резких и подчас опасных колебаний уровня сахара в крови не явились поводом для подтверждения инвалидности в соответствии с новыми классификациями и критериями МСЭ. До настоящего времени вопрос не решен.
Минтруд России с начала 2015 г. проводит мониторинг применения новых классификаций и критериев МСЭ, который, по словам заместителя министра Григория Лекарева, «выявил отдельные проблемы, связанные с правоприменением новых классификаций и критериев. Некоторые из них связаны с установлением инвалидности детям». По словам Григория Лекарева ведомством подготовлен проект приказа, в котором конретизированы критерии установления категории «ребенок-инвалид» при некоторых заболеваниях, конкретизированы количественные оценки степени выраженности нарушений функций организма, более подробно изложены нарушения функций у детей при некоторых заболеваниях. В частности, в приказе детализирована оценка степени выраженности нарушений при таких заболеваниях, как инсулинозависимый сахарных диабет и бронхиальная астма, протекающие в детском возрасте, расщелина губы и неба, фенилкетонурия. Более подробно изложены нарушения, обусловленные муковисцидозом, врожденными пороками развития, хронической почечной недостаточностью.
Александр Лысенко считает, что Минтруд должен не просто внести уточнения в классификации и критерии МСЭ, но скорректировать экспертные решения, вынесенные до вступления в силу нового приказа. Такие, как, например, в упомянутом выше случае в Республике Башкортостан. «Основанные на определении функциональных нарушений критерии степени тяжести инвалидности, бесспорно, повышают объективность экспертных решений. Но сегодня пока еще не разработаны единообразные методические подходы к установлению этих нарушений, исключающие субъективные отклонения в их количественной оценке. Поэтому даже с использованием этих, более точных, критериев при желании можно сфабриковать то решение, которое желает эксперт, а не то, которое объективно соответствует степени тяжести инвалидности. Чтобы справедливо разрешать споры и разногласия в этой области, необходимо создание независимой медико-социальной экспертизы, куда любой гражданин мог бы обратиться в поисках справедливого решения. А это требует новых законодательных норм», – считает Лысенко.
По его мнению, полное исключение качественных показателей из числа критериев установления инвалидности вряд ли оправдано. Это означает возврат к медицинской модели инвалидности, основанной на представлениях об инвалиде как о больном человеке, у которого имеются стойкие анатомические и структурные нарушения организма. Снижение значимости показателей, характеризующих ограничения жизнедеятельности, может отразиться на качестве индивидуальной программы реабилитации инвалида (ребенка-инвалида). А ведь, собственно, выработка основных направлений реабилитации и является главной задачей МСЭ.
«Дети с перечисленными заболеваниями, которым ранее после 1 января этого года инвалидность не была установлена, вправе в соответствии с действующим законодательством обратиться повторно в учреждения МСЭ для установления инвалидности в настоящее время», – подчеркивает Александр Лысенко.
По инициативе ОНФ решение проблем МСЭ запланировано в государственной программе «Доступная среда на 2011–2020 гг.». О необходимости создания условий доступности учреждений МСЭ для людей с инвалидностью было принято решение на расширенном заседании пяти рабочих групп ОНФ 25 февраля 2015 г. Общероссийский народный фронт будет осуществлять мониторинг деятельности учреждений МСЭ в рамках государственной программы «Доступная среда», результаты которого будут представлены Владимиру Путину.
onf.ru
Медико-социальная экспертиза — пытка для инвалидов
В прошлом году в администрацию президента РФ поступило более 130 тысяч жалоб на работу медико-социальной экспертизы: на некомпетентность и необъективность специалистов, на коррупцию и участившиеся ошибки. Каждую неделю Общественные палаты регионов регистрируют десятки обращений граждан.
Cитуация в системе МСЭ вышла из-под контроля – по словам председателя Комиссии по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни ОПРФ Владимира Слепака. С этим согласна руководитель Межрегионального центра независимой медико-социальной экспертизы, доктор медицинских наук Светлана Данилова. Перед интервью Светлана Григорьевна прислала в редакцию письмо молодой женщины-инвалида, рассказывающей о своей поездке на очередную комиссию. Показала, чтобы журналисты понимали, с чем сталкиваются люди с ограниченными возможностями здоровья. Там нет никаких обобщений и анализа проблем, но есть обида, откровенность, да просто настоящая жизнь… Мы сразу связались с автором: можно ли опубликовать? «Почему нельзя? Я не возражаю», – ответила колясочница из Башкирии Людмила Симонова.
Фото: Александр Петросян/aleksandrpetrosyan.com
«Бабушка – инвалид, у неё сахарный диабет, а она 7 часов в очереди…»
«У меня I группа инвалидности с 2008 года. Травма шейного отдела позвоночника, нарушение функций тазовых органов, – поясняет Людмила Симонова. – Живу в селе. Сходила недавно к своему лечащему врачу, сдала анализы. Он написал посыльный лист и отправил в город к урологу, неврологу и так далее.
Еду в город Белорецк за сто километров. Врачи принимают в разное время и в разные дни – кому как повезет записаться. Мне пришлось неделю жить в городе, чтобы всех обойти. Проктолога не нашла, поехала в следующий город – Магнитогорск. Еще сто километров… Здание не приспособлено для колясочников, помещение старое, штукатурка отваливается, внутри сыро и холодно. Люди ждут своей очереди часами. С часа дня до семи вечера мы сидели с мыслью: «Когда же нас пригласят?». Одна бабушка пришла в 11 и ушла через восемь часов. Сказала: «Как смену отпахала». Другая плакала, умоляя ее принять. Старушка – инвалид, у неё сахарный диабет, ей кушать хотелось, а она 7 часов в очереди стояла. Работники МСЭ ходили мимо с каменными лицами и делали вид, что ничего не замечают.
В Белорецке с недавнего времени нет МСЭ, к нам приезжают эксперты из Уфы в определенные дни. Пришлось жить в Белорецке, ждать, когда приедут специалисты. Хорошо, родственники пустили, и хорошо, что у меня есть друг, который затаскивал меня на 3 этаж. А так не представляю, сколько пришлось бы мотаться из села в город по бездорожью (асфальта у нас нет), нанимать машину, потому что наши автобусы не оборудованы для колясочников.
В этот раз к нам приехали работники бюро МСЭ №6 Уфы. По моим представлениям, меня должны были пригласить в назначенное время в кабинет. Спросить, какие у меня проблемы, дать советы и рекомендации по поводу всего списка технических средств реабилитации, которые облегчили бы жизнь и помогли приспособиться, адаптироваться. Не зря же в индивидуальную программу реабилитации добавили слово «абилитация». Считала, что МСЭ должна работать для инвалидов, но ошиблась. Отсидела я в очереди, вызвали, посмотрели на меня и заявили: «Если переделываем ИПР, то половину того, что у тебя вписано, убираем, тебе это по новым правилам не положено. Лучше оставь старую программу и иди домой».
Как убирают? По какому закону? Оказалось, что мне не положена электроколяска, но я «шейница», руки плохо работают. Да, я передвигаюсь на активной коляске по дому, её легко складывать в багажник, поднимать со мной на третий этаж по ступенькам, когда бываю в городе у сестры, однако для прогулок по моей деревне без асфальта с ямами и кочками необходима электрическая коляска. И в 2012 году мне ее вписали в программу. Сейчас заявили: «Нас не волнует, где ты живешь».
Эксперты не согласились со многими решениями лечащих врачей, проигнорировали их рекомендации. Обращались со мной и другими инвалидами так, будто мы пришли к ним милостыню просить, хамили. Комиссия дала знакомой группу инвалидности, а потом вызвала ее в Уфу на повторное обследование. Мне дали месяц на обжалование решения в главном бюро региона. Но это будет огромная проблема – придется ехать уже не сто, а триста километров, тратить свои деньги, нанимая машину. Вот так помогают в нашей стране жить инвалидам, всё для них».
«Когда впервые услышала, что II группа инвалидности стоит 450 тысяч рублей, не поверила»
Беседуем с руководителем Межрегионального центра независимой медико-социальной экспертизы, доктором медицинских наук Светланой Даниловой.
– Светлана Григорьевна, всё, о чем пишет Людмила Симонова, – правда?
– Конечно. Российские инвалиды преодолевают столько препятствий, чтобы пройти комиссию, оформить статус или получить льготные препараты, что мама не горюй. Сейчас ведь невозможно попасть на прием к узкому специалисту, минуя терапевта, – он дает направления. Сначала идешь к нему, потом по врачам, дальше – снова к нему с результатами. Инвалид едет за 100 километров в один город, еще за сто – в другой. А, по идее, должен обследоваться и получать помощь по месту жительства. Задача МСЭ – не оспаривать диагнозы, установленные клиницистами, а определиться с ограничениями жизнедеятельности. У нас же эксперты меняют диагнозы, отменяют рекомендации врачей, говорят: «У пациента нет выраженных нарушений».
В Федеральном законе от 24.11.1995 № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» инвалидность трактуется как «социальная недостаточность вследствие нарушения здоровья со стойким расстройством функций организма, приводящая к ограничению жизнедеятельности и необходимости социальной защиты». В соответствии с этим, кроме экспертного освидетельствования, на учреждения МСЭ возложены обязанности по разработке индивидуальных программ реабилитации инвалидов и определению их потребностей в мерах социальной защиты.
– Это по закону, а как в жизни?
– А в жизни основная проблема медико-социальной экспертизы – длительность и сложность получения группы инвалидности и реабилитационных услуг для граждан с ограниченными возможностями через процедуру освидетельствования в учреждениях МСЭ. В настоящее время инвалиды часто отказываются от прохождения бюрократических процедур и решают проблемы за счет собственных средств. Законные права инвалидов ущемляются. МСЭ заставляет людей проходить ненужные обследования, собирать ненужные анализы, аргументируя это тем, что они якобы дисциплинируют инвалида: «Хоть раз в год он пройдет врачебную комиссию, иначе не заставишь». Но, по сути, бюро МСЭ сегодня – это сложный бюрократический аппарат, создающий различные препятствия и проблемы для инвалидов.
Вступление в силу приказа Минтруда России от 11.10.2012 № 310н «Об утверждении Порядка организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы» поставило под сомнение необходимость существования самой МСЭ как отдельной структуры.
Согласно пункта 4 данного закона необходимым условием формирования состава бюро является наличие не менее одного врача по МСЭ. При этом специальность врача не указывается…
– Неужели в бюро включен всего один медик, а остальные эксперты кто? Чиновники.
– Когда были ВТЭК, в комиссии было три врача. Потом пробовали включать 5 специалистов. Сейчас работают три эксперта, один из них – по медико-социальным вопросам. Причем, из документации убрали уточнения о специализации врача. Специалисты в МСЭ не идут, так как невозможно получить категорию, она не учитывается.
Бюро МСЭ общего профиля освидетельствуют граждан с самыми разными заболеваниями, и каким бы грамотным ни был врач по МСЭ, хорошо ориентироваться во всех нозологических формах практически невозможно. А входящие в состав бюро психолог и специалист по реабилитации в вопросе установления инвалидности вообще не компетентны.
Кроме того, согласно правилам, утвержденным постановлением правительства РФ от 20.02.2006 № 95 решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе принимается большинством голосов специалистов, проводивших МСЭ. При наличии одного врача по медико-социальной экспертизе сомнительна объективность такого голосования – основным условием признания лица инвалидом по сей день остается вид и степень выраженности нарушенных функций организма, которые может определить только врач по МСЭ (за исключением психических функций).
Иными словами, бюро МСЭ превращается в бюро по выписке справок об инвалидности, что значительно увеличивает коррупционную составляющую и существенно уменьшает объективность вынесенного решения.
– Инвалиды жалуются на низкий профессиональный уровень специалистов МСЭ в регионах. Говорят, что те даже диагнозы путают. Мама ребенка с тяжелым заболеванием недавно показала копию документа, в котором адреногенитальный синдром эксперты называют… сахарным диабетом. Где их готовят?
– В России экспертов готовят в интернатуре в Санкт-Петербурге – там есть институт усовершенствования врачей. И в федеральном бюро МСЭ. Уровень действительно низкий. Профессионалов мало: и руководители слабые, иногда бывает стыдно их слушать – не знают нормативных документов, плохо ориентируются в законодательстве, и экспертам в регионах не хватает знаний и компетенций для понимания и исполнения приказов Минтруда РФ. Это печально, потому что система МСЭ – абсолютная монополия. Ее решения невозможно оспорить. В досудебном порядке обжалование проводится в самой службе: одним составом, другим и далее надо обращаться в федеральное бюро, где зачастую присланные документы вообще не открываются. Я там защищала кандидатскую, докторскую и неоднократно видела, как проходят заседания, как эксперты не видят больного, не изучают документацию, а сразу берут за основу решения главного бюро региона. Решения меняются крайне редко. Иногда суды, рассматривая иски инвалидов, постановляют: проходите экспертизу в любом регионе по вашему выбору. А какой регион изменит решение после федерального бюро?
Никакой независимый эксперт не может подойти к службе, так как нет по закону независимой МСЭ – лицензия дается лишь федеральным учреждениям. Поэтому, сколько бы ни было заключение независимого эксперта объективным и справедливым, на изменение решения федерального учреждения МСЭ оно не повлияет.
– Общественная палата РФ предлагает рассматривать «ошибки МСЭ с точки зрения Уголовного Кодекса России» и приводит примеры коррупции в Ульяновской, Волгоградской областях…
– И коррупция есть, и, к сожалению, в регионах есть свои ставки. Я, наверное, тарифы на карту скоро повешу – много жалоб от инвалидов. Помню, когда мне впервые сказали, что в Воркуте II группа инвалидности стоит 450 тысяч рублей, не поверила. А потом люди подтвердили. В той же Воркуте врача-хирурга взяли с поличным. Особенно страшно, когда вымогают деньги у настоящих инвалидов. Увы, это тоже часть системы. Ее нужно менять, но я уже не верю разговорам о реорганизации МСЭ. Три года назад такой вопрос уже поднимался, Минэкономразвития РФ просили подсчитать, во сколько обойдутся реформы. Насчитали много, написали много и ничего конкретного не предложили.
Никакая реорганизация МСЭ на данном этапе не сможет решить проблему. Примеры – крупнейшие регионы, такие как Краснодарский край, Ростов-на-Дону. Руководители несколько лет назад были сняты, а на местах специалисты первичных бюро как работали, так и работают. В службе ничего не изменилось. Монополия была и осталась.
Полагаю, что определением групп инвалидности может заниматься врачебная комиссия медицинской организации по представлению лечащего врача на основании данных первичной медицинской документации, без заполнения направления на МСЭ. В настоящее время лечащий врач представляет на врачебную комиссию пациента с временной нетрудоспособностью, инвалида с ухудшением состояния с целью назначения и коррекции лечения, лечебно-диагностических мероприятий. Поэтому председатель комиссии обычно осведомлен об особенностях течения заболевания таких пациентов. А специалисты бюро МСЭ определяют группу инвалидности, ничего не зная о пациенте (если речь не идет о переосвидетельствовании) и полагаются только на представленные медицинские документы и однократный осмотр пациента в течение нескольких минут.
Считаю целесообразным упразднить службу МСЭ, а проведение МСЭ возложить на врачебные комиссии организаций здравоохранения, тем более, что большую часть функций в той или иной степени врачебная комиссия выполняет в настоящее время. Реформирование потребует изменения порядка лечебных учреждений по проведению экспертизы нетрудоспособности, пересмотра функциональных обязанностей врачебных комиссий лечебных организаций первичного звена. Зато оно позволит сократить маршрут движения граждан с ограниченными возможностями, упростит процедуру освидетельствования, повысит качество и расширит объемы предоставляемых инвалидам медико-социальных реабилитационных услуг.
Ликвидация службы МСЭ путем передачи ее функций врачебным комиссиям медицинских организаций позволит:
снизить социальную напряженность среди инвалидов и граждан, первично направляющихся на МСЭ (будет исключена долгая процедура заполнения направлений на МСЭ и последующего освидетельствования в бюро);
сократить расходы федерального бюджета на содержание службы МСЭ;
снизить нагрузку на специалистов врачебной комиссии и врачей медицинской организации за счет исключения необходимости заполнения направления на МСЭ;
увеличить доступность экспертизы для населения, ведь врачебные комиссии существуют во всех медицинских организациях, тогда как бюро МСЭ создается из расчета 1 бюро на 90 000 человек, и граждане небольших населенных пунктов вынуждены за свой счет преодолевать значительные расстояния, чтобы добраться до бюро МСЭ;
исключить коррупционную составляющую со стороны специалистов бюро МСЭ;
www.pravmir.ru