Коррупционные преступления и их виды
Коррупционное преступление – это предусмотренное в УК РФ общественно опасное деяние, которое непосредственно посягает на авторитет и законные интересы службы и выражается в противоправном получении государственным, муниципальным или иным публичным служащим либо служащим коммерческой или иной организации (в том числе международной) каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот) либо в предоставлении последним таких преимуществ. Из определения следует, что признаками коррупционного преступления являются:
1) непосредственное нанесение ущерба авторитету публичной службы (государственной службы, службы в органах местного самоуправления, непосредственному исполнению функций органов государственной власти), а также непубличной службы (службы в коммерческих и иных организациях). Опосредованно такой ущерб могут причинять любые преступления;
2) незаконный (противоправный) характер получаемых государственным (муниципальным) служащим или иным публичным служащим либо служащим коммерческой или иной организации преимуществ (имущества, услуг или льгот);
3) использование виновным своего служебного положения вопреки интересам службы;
4) наличие у совершившего коррупционное преступление признаков лица, принадлежащего к одной из категорий, указанных в примечаниях к ст. 285 и 201 УК РФ .
В зависимости от характера той или иной социальной задачи могут предлагаться различные критерии для классификации коррупционных преступлений. Один из таких критериев был предложен в российской редакции всеобъемлющего пособия Transparency International «Системы общегосударственной этики поведения», увидевшего свет стараниями Джереми Поупа. Другой был предложен при подготовке проекта Федерального закона «Основы антикоррупционной политики». В соответствии с данным критерием выделяются две группы собственно коррупционных преступлений: первая – коррупционные преступления в форме подкупа (10 видов), вторая – иные коррупционные преступления (22 вида); а также преступления, непосредственно связанные с коррупционными (4 вида).
Коррупционные преступления в форме подкупа:
1) воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий (ст. 141 УК РФ);
2) незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну (ст. 183 УК РФ), совершенные путем подкупа;
3) подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184 УК РФ);
4) коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ);
5) организация преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней) лицом (ч. 3 ст. 210 УК РФ) для совершения любого из коррупционных тяжких или особо тяжких преступлений, предусмотренных ч. 2, 3 или 4 ст. 290, ч. 2 ст. 291, ч. 4 ст. 309 УК РФ;
6) получение взятки (ст. 290 УК РФ);
7) дача взятки (ст. 291 УК РФ);
8) посредничество во взяточничестве лицом с использованием своего служебного положения (ст. 291.1 УК РФ);
9) провокация взятки или коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ);
10) подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ) в случае совершения соответствующего деяния путем подкупа.
К иным коррупционным преступлениям относятся следующие общественно опасные деяния, запрещенные соответствующими статьями УК РФ:
1) невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат (ст. 145.1);
2) мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159);
3) мошенничество в сфере кредитования с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159.1);
4) мошенничество при получении выплат с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159.2);
5) мошенничество в сфере страхования с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159.5);
6) присвоение или растрата, совершенная лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 160);
7) регистрация незаконных сделок с землей (ст. 170);
8) злоупотребление полномочиями (ст. 201);
9) злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 202), совершенное в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц;
10) превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб (ст. 203) при наличии корыстной или иной личной заинтересованности у виновного;
11) организация преступного сообщества (преступной организации), совершенная лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 210);
12) хищение или вымогательство ядерных материалов, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 2 ст. 221);
13) хищение или вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 3 ст. 226);
14) хищение или вымогательство наркотических средств или психотропных веществ, совершенное лицом с использованием своего служебного положения (п. «в» ч. 2 ст. 229);
15) злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285);
16) нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285.1);
17) нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов (ст. 285.2);
18) превышение должностных полномочий (ст. 286);
19) присвоение полномочий должностного лица (ст. 288) при наличии у виновного корыстной или иной личной заинтересованности;
20) незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289);
21) служебный подлог (ст. 292);
22) халатность (ст. 293).
К преступлениям, непосредственно связанным с коррупционными, относятся следующие общественно опасные деяния, запрещенные соответствующими статьями УК РФ:
1) легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного незаконным путем (п. «б» ч. 3 ст. 174), в случаях приобретения соответствующих денежных средств или иного имущества в результате совершения любого из коррупционных преступлений;
2) легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (п. «б» ч. 3 ст. 174.3);
3) приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ч. 3 ст. 175), в случаях приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого в результате совершения любого из коррупционных преступлений;
4) укрывательство преступлений (ст. 316) в случаях заранее не обещанного укрывательства: организации преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210), созданного для совершения любых тяжкого или особо тяжких коррупционных преступлений; а также преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 290.
Таким образом, коррупционная преступность – это целостная, относительно массовая совокупность преступлений, посягающих на авторитет государственной службы или службы в органах местного самоуправления, выражающихся в незаконном получении преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, либо в предоставлении данным лицам таких преимуществ, а также совокупность самих этих лиц.
studme.org
Отнесение преступлений к категории коррупционной направленности (Щепотин А.В.)
Дата размещения статьи: 06.05.2016
Официальные данные о состоянии преступности, в том числе коррупционной, основываются на статистических сведениях, которые аккумулируются в информационных центрах органов внутренних дел субъектов РФ.
Информация о выявленных преступлениях коррупционной направленности формируется на основании сведений, содержащихся в статистических карточках форм N 1 и N 1.1 (приложение N 4 к совместному Приказу от 29 декабря 2005 г. «О едином учете преступлений»), составляемых с учетом требований, содержащихся в перечне N 23 преступлений коррупционной направленности (приложение к Указанию Генпрокуратуры РФ N 744/11, МВД России N 3 от 31 декабря 2014 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности») (далее — перечень N 23).
С учетом сведений, содержащихся в перечне N 23, на статистические данные о состоянии коррупционной преступности можно моментально повлиять посредством как изменения критериев отнесения преступлений к категории коррупционных, так и толкования этих критериев.
Сложностей с учетом отдельных преступлений, которые, в соответствии с п. 2 перечня N 23, относятся к категории коррупционных без дополнительных условий, как правило, не возникает. К ним относятся прежде всего преступления, предусмотренные ст. 290, 291, 291.1, 204 УК РФ и др. При формировании статистических данных о совершении указанных преступлений основная задача прокурора состоит в недопущении необоснованного учета множества преступлений, являющихся единым продолжаемым преступлением, а также в обеспечении правильной квалификации деяния.
Основные трудности в правоприменительной практике возникают при учете преступлений, относящихся к категории коррупционных при наличии определенных условий (п. п. 3, 4 перечня N 23). Прежде всего это касается хищений, совершенных руководителями коммерческих или иных организаций с использованием служебного положения.
Так, в соответствии с п. 3.6 перечня N 23 преступления, предусмотренные чч. 3 и 4 ст. 159, чч. 3 и 4 ст. 159.1, чч. 3 и 4 ст. 159.2, чч. 3 и 4 ст. 159.3 и др. УК, относятся к категории коррупционных при наличии в статистической карточке отметок о коррупционной направленности преступления, о совершении преступления в том числе лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, с использованием своего служебного положения. Исходя из п. 1 перечня N 23, к преступлениям коррупционной направленности относятся противоправные деяния, одним из обязательных признаков которых является наличие надлежащего субъекта уголовно наказуемого деяния, к которым относятся, помимо прочих, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, действующие от имени и в интересах юридического лица.
Основная проблема в этом случае в том, чтобы определить, что именно включает в себя понятие «действующие от имени и в интересах юридического лица».
Представляется, что классическим вариантом хищения, относящегося к категории коррупционного, является получение коммерческой организацией в связи с действиями ее руководителя по подложным документам субсидии, которая впоследствии тратится на нужды организации. Например, прокурором Беловского района Курской области во 2-м квартале 2015 года в суд направлено уголовное дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159.2 УК, директора ООО Г., представившего в комитет АПК Курской области фиктивные документы об использовании целевого кредита, на основании которых организации была перечислена субсидия в размере более 1,5 млн руб. в счет возмещения части затрат на уплату процентов по кредиту.
Сложнее обстоят дела с отнесением к преступлениям коррупционной направленности деяний, связанных с хищениями руководителями коммерческих организаций чужого имущества посредством заключения и исполнения гражданско-правовых договоров.
Так, при поступлении денежных средств по договору купли-продажи на расчетный счет организации деяние формально связано с действиями, совершенными в интересах юридического лица. Однако, в случае если в дальнейшем денежные средства обналичиваются и расходуются руководителем по своему усмотрению, есть ли основания относить это деяние к категории коррупционных?
В случае неотнесения подобного преступления к категории коррупционной направленности сразу возникает вопрос: на какой стадии можно принять окончательное решение об этом? Не исключена возможность получения по заключенным договорам денежных средств как на расчетный счет организации, так и наличными руководителем или иными работниками по его указанию и последующего их расходования руководителем на различные цели, как связанные с интересами организации, так и не связанные.
Представляется, что в целях конкретизации критериев отнесения к коррупционным преступлений, связанных с хищением чужого имущества, с учетом защиты интересов государства целесообразно относить к этой категории хищения, в результате которых ущерб причиняется лишь бюджетам различных уровней. Хищения имущества граждан, коммерческих и некоммерческих организаций, которыми не причиняется ущерб государству, субъектам РФ, муниципальным образованиям, в таком случае подлежат исключению из числа коррупционных.
Возникает вопрос об отнесении на основании п. 3.3 перечня N 23 к категории коррупционной направленности преступлений, предусмотренных ст. 201 УК, с учетом приведенных требований п. 1 перечня N 23 (совершение деяния от имени и в интересах организации) и диспозиции этой статьи УК, предусматривающей ответственность за использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации.
Определенные сложности возникают при учете в соответствии с п. 3.3 перечня N 23 в числе коррупционных преступлений, предусмотренных ст. 285, 286, 292 УК. Эти преступления подлежат учету в категории коррупционных при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления с корыстным мотивом. Такая отметка может быть выставлена в статистической карточке формы N 1.1, которая заполняется по окончании расследования уголовного дела либо после вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию. При этом при возбуждении уголовного дела в конце года, а при принятии решения по делу в следующем году в информационном центре органа внутренних дел это преступление в числе выявленных преступлений коррупционной направленности учесть невозможно, т.е. выявленное преступление указанной категории просто «теряется». Тогда как в отдельных случаях на момент возбуждения уголовного дела очевидно, что деяние совершено с корыстным мотивом (например, врач за взятку вносит ложные сведения в листок нетрудоспособности, сотрудник полиции, превышая полномочия, оформляет на свое имя или на имя иных лиц и продает изъятое гражданское оружие и т.д.).
Некоторые сложности возникают при отнесении преступлений к рассматриваемой категории в соответствии с п. 4 перечня N 23 по признаку совершения преступления, связанного с подготовкой, в том числе мнимой, условий для получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества либо незаконного предоставления такой выгоды. Так, СЧ СУ УМВД России по Курской области в 2014 г. окончено расследование уголовного дела по обвинению Р. и К. в совершении трех эпизодов преступлений, предусмотренных ст. 159 УК, два из которых связаны с хищением денежных средств посредством действий Р., обусловленных представлением потерпевшим соисполнителя К. как сотрудника администрации области, готового за денежное вознаграждение с использованием служебного положения оказать заинтересованным лицам помощь в приобретении квартир на льготных условиях. То есть К. вступал в прямой контакт с потерпевшими, представляясь должностным лицом, каковым он на самом деле не являлся. Третий эпизод хищения связан с получением денежных средств от лица, в отношении которого проводится предварительное следствие (Б.), под предлогом их передачи должностным лицам следственных органов за прекращение уголовного дела. Исходя из буквального толкования п. 4 перечня N 23, в первых двух случаях преступления к категории коррупционных не относятся по причине того, что они не связаны с мнимой подготовкой условий для получения должностным лицом денег, поскольку денежные средства непосредственно получаются лицом, не являющимся должностным, но выдававшим себя за такового. В третьем случае преступление относится к категории коррупционных, поскольку деньги обещают передать должностному лицу. При этом, если бы Р. или К. представились потерпевшему Б. сотрудником следственного органа, обладающим полномочиями освободить последнего от уголовной ответственности, преступление подлежало бы исключению из числа коррупционных. Тогда как во всех трех случаях потерпевшие были уверены, что денежные средства предназначены должностным лицам, и общественная опасность указанных преступлений одинакова, поскольку подобными действиями у населения создается мнение о сплошной коррумпированности органов власти.
Возникают определенные сложности в вопросе о том, с какого момента и на основании какого процессуального документа считать преступление коррупционным при возбуждении уголовного дела по ст. 159, 159.1 — 159.6, 160 УК по факту совершения преступлений неустановленными лицами, по которым в процессе расследования устанавливаются лица, их совершившие.
Также не всегда очевидно правовое основание для признания преступления коррупционным. Так, если конкретным лицом совершено преступление, предусмотренное ст. 159 УК, с использованием служебного положения, но на этот квалифицирующий признак нет указания в постановлении о возбуждении уголовного дела (например, при возбуждении уголовного дела по чч. 3, 4 ст. 159, 160 УК в отношении надлежащего субъекта, но с указанием в постановлении лишь на квалифицирующие признаки «в крупном/особо крупном размере»), то не ясно, есть ли основания для отнесения преступлений к категории коррупционных.
Отдельного внимания заслуживает вопрос учета сообщений о преступлениях коррупционной направленности, по результатам рассмотрения которых выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, что необходимо как для формирования необходимых количественных сведений, анализируемых подразделениями по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции прокуратур субъектов РФ, так и для отнесения организации надзора за рассмотрением конкретных сообщений о преступлениях указанной категории к компетенции названных подразделений. Например, не понятно, следует ли считать сообщением о совершении преступления коррупционной направленности заявление о хищении руководством коммерческой организации (без указания конкретного лица) чужого имущества при заключении гражданско-правовых договоров, по которому выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении уже конкретного лица на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК или в связи с отсутствием события преступления без указания лица, в отношении которого это процессуальное решение принимается. Учитывать ли в числе сообщений о преступлениях рассматриваемой категории сообщения о совершении преступлений, предусмотренных ст. 201, 285, 286, 292 УК, даже в случае наличия в сообщении о преступлении сведений об их совершении из корыстной заинтересованности, при вынесении постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела с учетом требований п. 3.3 перечня N 23 о наличии отметки в статистической карточке (которая при отказе в возбуждении уголовного дела по реабилитирующим основаниям не выставляется)? Каким образом учитывать в ведомственной отчетности (разд. 6 отчета по форме «К») постановления о возбуждении уголовных дел по фактам совершения неустановленными лицами преступлений, предусмотренных ст. 159, 160 УК, вынесенные по результатам дополнительной проверки сообщений о преступлениях, по которым ранее выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, отмененные органами прокуратуры и учтенные в категории коррупционной направленности?
Устранение указанных недостатков при отнесении преступлений и сообщений о преступлениях к категории коррупционных возможно посредством конкретизации положений перечня N 23. Например, целесообразно указать на необходимость отнесения преступлений, предусмотренных ст. 159, 159.1 — 159.6, 160 УК, к категории коррупционных в соответствии с п. 3.6 перечня N 23 при установлении факта его совершения должностным лицом (лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации) с использованием служебного положения при указании на этот признак в процессуальном документе (постановлении о возбуждении уголовного дела, постановлении об избрании меры пресечения, постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и т.д.) с обязательным признаком — причинением ущерба бюджетам различных уровней. На основании п. 4 перечня N 23 подлежат учету преступления, при совершении которых у потерпевшего создается представление о необходимости передачи денежных средств должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации. По правилам п. 3.3 перечня N 23 необходимо учитывать преступления при установлении факта их совершения из корыстной заинтересованности (без привязки к отметке в статистической карточке формы N 1.1 о корыстном мотиве). Во всех указанных случаях достаточным поводом для отнесения преступлений к категории коррупционных будет отметка о совершении преступления указанной категории в статистической карточке формы N 1, а для учета сообщений о преступлениях, по которым выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, — наличие указанных сведений в постановлении.
Также в целях конкретизации и недопущения искажения статистических сведений о коррупционной преступности целесообразно издание подробной инструкции по применению перечня N 23 с разъяснением оснований отнесения преступлений к категории коррупционных.
Изложенные меры по конкретизации перечня N 23 будут способствовать установлению реального уровня коррупционной преступности на территории Российской Федерации.
xn—-7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai
Критерии коррупционных преступлений
Информацию о том, какие преступления относятся к коррупционным, можно почерпнуть из подзаконных нормативных правовых актов. Таковы, например, Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 11 февраля 2008 г. № 23 «Об утверждении и введении в действие статистического отчета «Сведения о работе прокурора по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции и о результатах расследования уголовных дел коррупционной направленности», где коррупционными считаются преступления, предусмотренные 21 статьей УК РФ, а также «иные» преступления; Приказ Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации от 19 марта 2009 г. № 7 «Об утверждении и введении в действие формы статистической отчетности «Сведения о противодействии коррупции при организации деятельности по выявлению, расследованию, раскрытию и предупреждению коррупционных преступлений следственными органами Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации» в системе Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации» (в нем к преступлениям коррупционной направленности отнесены 29 составов и, кроме того, «другие» преступления и рейдерство); Указание Генпрокуратуры РФ № 52-11, МВД РФ № 2 от 15 февраля 2012 г. «О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности», которым утвержден Перечень № 23 преступлений коррупционной направленности, включающий в себя 46 преступлений. Таким образом, ознакомление с результатами ведомственного правотворчества не позволяет составить полную и ясную картину таких преступлений.
Последний из названных источников заслуживает особого внимания, так как судебная статистика рассмотрения уголовных дел о коррупционных преступлениях и обобщения судебной практики применения уголовного законодательства о данных преступлениях базируются на нем[1].
В Перечне № 23 приводятся критерии уголовно противоправных коррупционных посягательств:
— наличие надлежащих субъектов уголовно наказуемого деяния, к которым относятся должностные лица, указанные в примечании к ст. 285 УК РФ, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, действующие от имени и в интересах юридического лица, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления государственным или муниципальным учреждением, указанные в примечании к ст. 201 УК РФ;
— связь деяния со служебным положением субъекта, отступлением от его прямых прав и обязанностей;
— обязательное наличие у субъекта корыстного мотива (деяние связано с получением им имущественных прав и выгод для себя или для третьих лиц);
— совершение преступления только с прямым умыслом (п.1 названного документа).
Ситуацию, в которой неодинаковые перечни коррупционных преступлений содержатся в разных подзаконных нормативных правовых актах, нельзя признать нормальной. Это лишает антикоррупционную политику четко поставленной цели. Органы исполнительной власти, устанавливая признаки и перечни таких преступлений, так и или иначе вторгаются в область уголовного правотворчества — притом, что уголовно-правовым предписаниям достойное место только в УК РФ[2]. Поэтому справедливы предложения о нормативном закреплении понятия коррупционного преступления и перечня таких преступлений в уголовном законе[3].
Это подтверждается и данными социологических исследований. Так, по результатам опроса, проведенного А.С. Икрянниковой[4], 92 респондента из 158 (58,2 % опрошенных, или больше половины) считают, что перечень коррупционных преступлений следует закрепить в УК; 31 (19,6%) — в Законе о противодействии коррупции; 24 человека (15,2%) — в совместном указании Следственного комитета РФ, Генпрокуратуры РФ и МВД РФ; 11 респондентов (7%) — в Национальном плане противодействия коррупции.
Но целесообразно ли в перспективе, разрабатывая проект изменений и дополнений в УК РФ, брать в качестве образца Перечень № 23? Думается, нет, поскольку характеристика коррупционных преступлений в Перечне № 23 имеет существенные содержательные недостатки.
Первый. Использование термина «преступления коррупционной направленности» создает ложное впечатление, что коррупция находится вне этих преступлений, «направленных» на коррупцию, хотя в действительности сами эти преступления коррупционны.
Второй. Не совсем логичная система преступлений первой группы, т.е. коррупционных без дополнительных условий, включающая в себя наряду с различными видами подкупа и незаконным участием в предпринимательской деятельности, также контрабанду, совершенную должностным лицом с использованием своего служебного положения.
Третий. Субъективный характер оснований отнесения преступлений во вторую (преступления, относящиеся к перечню без дополнительных условий) и третью (преступления, которые могут способствовать совершению преступлений коррупционной направленности должностным лицом, государственным служащим и служащим органов местного самоуправления, а также лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации) группы, т.е. зависимость от усмотрения лица, оформляющего статистические карточки.
Но и эти несовершенные критерии теряют свою значимость, так как в ч.2 п.1 Перечня № 23 допускается существование коррупционных преступлений, хотя и не отвечающих указанным требованиям, но относящихся к коррупционным в соответствии с ратифицированными Россией международно-правовыми актами и национальным законодательством, а также связанных с подготовкой условий для получения должностным лицом, государственным служащим и служащим органов местного самоуправления, а также лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуги имущественного характера, иных имущественных прав либо незаконного представления такой выгоды.
Итак, сегодня нормативно установленная система коррупционных преступлений в Перечне № 23 (с учетом изменений и дополнений, внесенных в УК) выглядит так:
— безусловно коррупционные преступления (ст. 141.1, 184, 204, п.«а» ч.2 ст. 226.1, п. «б» ч. 2 ст. 229.1, ст. 289, 290, 291, 291.1 УК);
— условно коррупционные преступления (относящиеся к коррупционным при наличии различного рода отметок в статистических карточках преступлений);
— деяния, способствующие коррупционным преступлениям (которые могут способствовать совершению преступлений коррупционной направленности – при наличии в статистических карточках определенных сведений)[5].
Впервые такая нормативно регламентированная система появилась сравнительно недавно — в 2010 г., когда была принята первая редакция Перечня № 23. Теоретический интерес к проблеме коррупционных преступлений возник гораздо раньше. Начиная с 90-х годов ХХ в. по настоящее время в науке уголовного права ведется поиск признаков коррупционного преступления, предпринимаются попытки установления видов коррупционных преступлений.
Из определения понятия коррупции, содержащегося в пп. «а» п.1 ст.1 Закона о противодействии коррупции, видно, что ведущую роль в системе коррупционных правонарушений играют правонарушения, совершаемые специальным субъектом — физическим лицом, использующим свое должностное положение. С точки зрения российского уголовного закона данный субъект — это либо должностное лицо, либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, поскольку признаки именно этих видов служащих достаточно ясно обозначены в УК РФ.
Именно лицо, наделенное управленческими полномочиями — необходимый участник коррупционных отношений, и его поведение как участника этих отношений может содержать состав коррупционного преступления. По этой причине указанные субъекты, даже не являясь субъектами коррупционных преступлений (например, предусмотренных чч. 1, 2 ст. 204, ст. 291, 291.1 УК РФ), все равно выступают в качестве обязательных признаков названных составов — как лица, которым передавалась, но не была передана незаконная имущественная выгода (при покушении на перечисленные преступления, когда предмет взятки либо коммерческого подкупа не был принят должностным лицом или управленцем коммерческой или иной организации).
Основным объектом преступления, предусмотренного ст. 184 УК РФ (в редакции Федерального закона от 23 июля 2013 г. № 198-ФЗ69), являются порядок и результаты проведения коммерческих мероприятий (официальных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов). Этим объясняется размещение данной статьи в главе 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности». Преступление, предусмотренное ст. 184 УК РФ, выходит за рамки служебных отношений не только по кругу субъектов (при подкупе спортсменов и других участников или организаторов официальных спортивных соревнований, а также организаторов зрелищных коммерческих конкурсов), но и по способу совершения (кроме активного подкупа — принуждение или склонение к оказанию влияния, либо предварительный сговор в тех же целях). Изменения, внесенные в название и редакцию ст. 184 УК РФ в июле 2013 г., расширили сферу действия данной нормы, что служит дополнительным аргументом в пользу изъятия данного преступления из разряда безусловно коррупционных деяний. Основные объекты преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, — соответственно общественная безопасность и здоровье населения, а не управленческие отношения в сфере публичной службы.
Несмотря на то, что данные виды контрабанды совершаются должностными лицами с использованием своего служебного положения, эти преступления нельзя отнести к коррупционным деяниям.
Что же объединяет коррупционные преступления с точки зрения объективной стороны? Критерии, содержащиеся в Перечне № 23, а также результаты научных исследований[6] дают основания полагать, что объективная сторона коррупционного преступления заключается в незаконном получении (или предоставлении) имущественной выгоды. Применительно к конкретным составам это может выражаться в активном и пассивном служебном подкупе, а также в противоправном получении специальным субъектом имущественной выгоды в результате запрещенного законом участия в предпринимательской деятельности.
При этом деяния специальных субъектов связаны со служебным положением последних (как и должно быть согласно критериям, установленным в Перечне № 23).
Специфика субъективной стороны коррупционных преступлений со специальным составом (пассивного коммерческого подкупа, получения взятки, незаконного участия в предпринимательской деятельности) заключается в присутствии не только корыстного мотива (на это указано в Перечне № 23), но и корыстной цели. Сам по себе корыстный мотив может предопределять постановку разнообразных преступных (и не преступных) целей[7] — в том числе, напрямую не связанных с получением лицом имущественной выгоды. При совершении же коррупционного преступления потребность в обогащении обусловливает постановку в качестве цели такое извлечение имущественной выгоды, которое непосредственно связано со служебным положением специального субъекта, само по себе образует состав преступления, направленного против управленческих отношений, и не опосредовано совершением субъектом какого-либо преступления, предусмотренного иными главами УК РФ (кроме глав 23 и 30 УК РФ). Прямой (и только прямой) умысел обязателен для всех коррупционных преступлений. Итак, «безусловно коррупционные» (а точнее – коррупционные) преступления в своем абсолютном большинстве представляют собой деяния, связанные со служебным подкупом (активным и пассивным).
Особое место в системе данных преступлений занимает незаконное участие в предпринимательской деятельности. Особенность объективной стороны данного преступления состоит в том, что действия, ее образующие (учреждение организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность либо участие в управлении такой организацией) могут выполняться виновным не лично, а через доверенное лицо. В этом смысле преступление, предусмотренное ст. 289 УК РФ, сродни взяточничеству и коммерческому подкупу. Так же, как и названные преступления, совершаемые при участии двух сторон и потому иногда рассматриваемые как «необходимое соучастие», незаконное участие в предпринимательской деятельности часто совершается при наличии не только исполнителя — специального субъекта, но и пособника — доверенного лица[8].
[1] Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 28 июня 2013 г. № 130 «Об утверждении Табеля форм статистической отчетности о деятельности судов общей юрисдикции и судимости и форм статистической отчетности о деятельности судов и судимости» // СПС «КонсультантПлюс».
[2] Иванчин А.В. Законодательная техника и ее роль в российском уголовном правотворчестве. М., 2011. — С. 176.
[3] Илий С.К. Нормативное определение перечней преступлений и других правонарушений коррупционной направленности // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. — 2010. — № 6. — С. 39-40.
[4] Егорова Н.А., Икрянникова А.С. Законодательство в сфере противодействия коррупции. Волгоград, 2012. — С. 8.
[5] В криминалистике предложено использовать следующую терминологию для обозначения видов коррупционных преступлений: «коррупционные безусловные», «коррупционные при условии», «коррупционные способствующие» (Бычков А.В. Коррупционные преступления как объект криминалистических исследований // Академический юридический журнал. — 2013. — № 1. — С. 50).
[6] Стромов В.Ю. Предложения по противодействию преступлениям коррупционной направленности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2012. — № 6. — С. 263.
[7] Кудрявцев В.Н. Борьба мотивов в преступном поведении. М., 2007. — С. 45-46.; О тесной связи, но самостоятельности мотива и цели см., напр.: Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. М., 2009. — С. 115.
[8] Верченко Н.И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика незаконного участия в предпринимательской деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тюмень, 2011 — С.15-16.
etroick74.ru