Узаконить беззаконие – великий грех!
Ius est ars boni et aequi. –
Право есть наука о добром и справедливом.
2 мая этого года Парламентом Грузии был принят закон «Об искоренении всех форм дискриминации», который вызвал недовольство Церкви и возмущение общественности.
Католикос-Патриарх всея Грузии, Святейший и Блаженнейший Илия II во время обсуждения законопроекта сделал официальное заявление от 28 апреля с. г., в котором выразил свое неодобрение. В нем, в частности, было сказано: «Мы и ранее не раз заявляли и сейчас подчеркиваем, что Грузинская Церковь считает неприемлемым насилие и дискриминацию, так как христианская религия является религией любви и ее учение основывается на любви и взаимоуважении». Далее отмечается значительность этого законопроекта для развития Грузии и оговаривается: «Введение же в этот законопроект терминов, не содержащихся в Конституции, таких как “сексуальная ориентация” и “гендерная идентичность”, вызывает негодование народа, так как личные права наших сограждан и без того равно защищены в Грузии существующим ныне законодательством». Предстоятель Грузинской Церкви указывает на возмущение общественности упомянутым законопроектом и, опираясь на Священное Писание, поясняет: «Исходя из Заповедей Господа, верующее общество нетрадиционные сексуальные отношения справедливо считает смертным грехом, а антидискриминационный законопроект в представленной форме – пропагандой и узаконением этого греха». Католикос-Патриарх предостерегает: «Этот законопроект ставит под сомнение признаваемые всеми религиями основные нравственные принципы, что в свою очередь таит опасность возникновения дискриминации широких слоев общества». Характеризуя Евросоюз, Святейший и Блаженнейший Илия II отмечает: «Евросоюз представляет собой многообразное пространство, объединяющее различные нации и религии; согласно своей Декларации, Евросоюз признает культуру и традиции разных народов и в отношении Грузии также готов учитывать и уважать наши ценности». И потому: «Требования данного законопроекта противоречат этим принципам». В конце заявления Глава Грузинской Церкви в уважительной форме обращается с просьбой к Парламенту Грузии и призывает «отложить принятие законопроекта в представленном виде, обеспечить привлечение Церкви и широкой общественности к его рассмотрению для достижения взаимного согласия, чтобы поспешные действия не оказали негативного влияния на стремление нашей страны к Европе».
«СМИ распространяется неверная информация о том, что Антидискриминационный законопроект после внесения в него определенных поправок для Церкви стал приемлем. Патриархия не может согласиться с новой версией законопроекта, так как мы не имели возможности ее проанализировать. Делать же поспешные выводы на основании устных высказываний и заявлений отдельных духовных лиц было бы неправильным.
В представленном в Парламент первоначальном варианте закона очевидны были его отрицательные стороны, сейчас же ситуация иная и закон требует более тщательного и серьезного изучения и заключения специалистов (юристов, психологов, экспертов международного права). Мы благодарны премьер-министру за то, что он с пониманием отнесся к осторожному подходу Церкви, но хотим заметить, что Церковь в этом случае защищала и защищает не только интересы и права духовных лиц, но и той части православной паствы и населения Грузии (безотносительно к вероисповеданию), для которых защита нравственных норм представляет собой существенную необходимость».
Однако, несмотря на заявление Патриархии, последующей реакции со стороны властей не последовало и закон был принят.
Патриарх Илия II: «Как можно допустить беззаконие? Узаконить беззаконие – это великий грех!»
6 мая этого года, в день празднования святого великомученика Георгия, в своей проповеди в Патриаршем Свято-Троицком соборе Предстоятель Грузинской Православной Церкви еще раз высказал свое мнение об Антидискриминационном законе: «Хочу в двух словах коснуться темы, которая вызвала большие волнения в Грузии. Я имею в виду Антидискриминационный закон. Грузия – это страна, которая за всю свою историю никогда никого не угнетала. Грузия – это страна, в которой каждый чувствовал себя свободным человеком. Однако существуют такие вопросы, которые невозможно допустить. Как можно допустить беззаконие? Узаконить беззаконие – это великий грех! Именно это я и заявил перед всем обществом. Не знаю, почему этот факт вызвал чье-то удивление. Удивительным было бы мое молчание по столь важному вопросу. Я, как Католикос-Патриарх, обязан высказаться по этому поводу. Ни один верующий человек не примет этот закон! Хочу заметить, что пройдет время, и мы сами удивимся, как мы в Грузии могли принять такой закон! Возношу молитвы, чтобы Всемилостивый и Милосердный Господь простил нам грехи наши!»
Свое мнение об Антидискриминационном законе продолжают высказывать архиереи в своих обращениях к пастве, священники в своих проповедях; общественные деятели Грузии публикуют статьи в прессе… Этот закон обсуждается в частных беседах простых граждан. Всё это свидетельства того, что общественность Грузии не приемлет Антидискриминационный закон и эта тема в нашей стране остается очень актуальной по сей день.
Ниже приводим мнения двух видных иерархов Грузинской Православной Церкви – Высокопреосвященнейшего Андрея (Гвазава), митрополита Горийского и Атенского, и Высокопреосвященнейшего Иоанна (Гамрекели), митрополита Руставского, председателя Центра образования Патриархии Грузии, президента Гелатской академии, доктора богословия.
– Владыка Андрей, одним из глобальных вызовов современной эпохи является либерализм, который, к сожалению, нашел своих последователей также и в нашем обществе. Именно либеральные взгляды подготовили почву для принятия Антидискриминационного закона. Что вы думаете по этому поводу?
Митрополит Горийский и Атенский Андрей (Гвазава):
– Как вы знаете, свобода для православного человека означает освобождение от страстей, восстановление первичной гармонии, существовавшей до первородного греха, достижение полного единства с Богом – обожение, которое возможно лишь борьбой с грехом, отречением от самого себя, потому что грех охватил человеческую природу. Нравственность человека зависит от качества его свободы. Суть свободы прекрасно выразил и растолковал святой епископ Гавриил (Кикодзе): «Человек свободен только тогда, когда он выбирает добро».
Святой апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет: «Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6: 12).
Главная забота Церкви, даже тогда, когда она материально помогает нуждающимся, обращена к вечному уделу бессмертной души человека. Вера в Господа, поклонение Ему, исполнение Заповедей Божиих подразумевают праведную и нравственную жизнь. Именно это и определяет достоинство нации. Что же касается национализма, в христианстве он подразумевает заботу об исправлении недостатков своего народа, а также защиту тех традиций и обычаев, которые являются основой его самобытности и индивидуальности. Всё это в то же время обусловливает уважение и доброжелательность по отношению к другим народам и государствам.
Опасность для общества таится именно в неправильной трактовке понятий «национальная идентичность» и «свобода личности».
Два грузинских гения, великие отцы нашего народа в своих творениях очень четко изложили, что означают понятия «национальная идентичность» и «свобода личности» в христианском понимании. Я имею в виду публицистические произведения святого праведного Илии (Чавчавадзе) «Отвержение в нас» и Важа Пшавела «Что есть свобода?» [1] . Из их рассуждений следует, что опасность для общества таится именно в неправильной трактовке понятий «национальная идентичность» и «свобода личности», которую выдвигает либерализм. Причина этого кроется в том, что либерализм возник в лоне такого сообщества, которое удалилось от древнего Церковного Предания. И если кто-то действительно желает вернуться к корням христианства, то он должен обратиться к единственной истине – Заповедям Господа нашего Иисуса Христа, которые в неизменном виде хранит на протяжении двух тысячелетий Православная Церковь, – и тогда всё встанет на свои места.
Главной ценностью либерализма в является человек, удалившийся от Бога и находящийся в греховном состоянии
К сожалению, главной ценностью либерализма в его современном понимании является человек, удалившийся от Бога и находящийся в греховном состоянии. Либерализм это рассматривает как естественное (нормальное) состояние человека, равно как и удовлетворение любого его желания, если это не запрещено законом. Именно так превратно толкуется либерализмом свобода личности.
Сегодня всеми способами попирается национальное достоинство и вера, это направлено на подрыв устоев общества, деградацию наших традиций и образа жизни, и тут, к сожалению, большую роль играют СМИ. Личный грех человека является проблемой его самого и определяет его конечный удел, но публичное обучение греху и его рекламирование совращает и губит всё общество!
За последние годы на основании единодушного решения грузинского духовенства и верующего общества, по непосредственной инициативе нашего Патриарха, Священным Синодом Грузинской Православной Церкви были канонизированы многие церковные и государственные деятели, борцы против империализма и коммунизма, защитники национальной идентичности. Вспомним некоторых из них: Имеретинский царь Соломон II, митрополиты Досифей Кутаисский и Евфимий Гаенатский, Димитрий Кипиани, епископ Гавриил (Кикодзе), Илия Чавчавадзе, патриархи Кирион II и Амвросий (Хелая), братья Карбелашвили, архимандрит Гавриил (Ургебадзе)…
Следует отметить, что лично Католикос-Патриарх всея Грузии, Святейший и Блаженнейший Илия II, а также наши церковные иерархи не раз выражали свою непреклонную приверженность идеям независимости и территориальной целостности Грузии, в том числе и с международных трибун.
Управление государством должно осуществляться законами, проникнутыми библейским духом. Вспоминается определение, приведенное в «Дигестах», составленных одним из величайших византийских императоров, кодификатором римского права Юстинианом Великим: «Право есть наука о добром и справедливом» – «Ius est ars boni et аequi».
Как вы знаете, христианскую истину во всей полноте приняли апостолы в день Сошествия Святого Духа. После сего эта благодать и знания хранятся в Православной Церкви. Никто не в силах ни «развить» их, ни поднять на «новый уровень».
Святые отцы Церкви, великие богословы толковали Священное Писание и передавали мнение Церкви в связи с различными учениями и вопросами, которые волновали общество той эпохи. И труды многих современных православных богословов (греческих, сербских, румынских, американских, французских и др.), хотя они, к сожалению, пока еще не переведены на грузинский язык, нам известны, и, поверьте на слово, поддержку либерализма вы там нигде не найдете! Именно опираясь на них, мы и выражаем свое мнение.
Кто определяет те общепризнанные нормы морали, нарушение которых совершенно недопустимо? Нравственность весьма многообъемлющее понятие. Это сочетание таких добродетелей, как самопожертвование, добро, милосердие, уважение предков, любовь к Родине, создание приличной семьи, воспитание хороших детей и прочее.
Никогда не будет того, чтобы достойным был назван человек злобный, убийца, блудливый, предатель…
Всё меняется в нашей жизни – время, люди; но как бы ни старались внедрить «новые моральные ценности», никогда не будет того, чтобы достойным был назван человек злобный, убийца, блудливый, предатель Родины, мошенник и братоненавистник. И не имеет значения, христианин человек или нет, потому что достоинство является общечеловеческой ценностью!
Поэтому мы считаем, что лишь общество должно решать, какое поведение считается безнравственным, аморальным, заслуживает осуждения и выходит за рамки минимального порога нравственности. Прерогатива же государства – криминализация [2] того или иного действия, представляющего собой различные уровни опасности.
Исходя из всего вышесказанного считаем, что совершенно недопустимо оставить Антидискриминационный закон в существующей редакции, так как, по мнению абсолютного большинства населения нашей страны, он не вмещается в рамки никакой морали!
Грузинская Церковь вместе с лучшими сынами нашего Отечества всегда боролась и впредь будет бороться за сохранение национальной самобытности, нравственных устоев и духовных ценностей нашего православного общества.
– Владыка Иоанн, скажите, пожалуйста, по Вашему мнению, почему неприемлем Антидискриминационный закон, и какие он может таить в себе опасности в будущем?
Митрополит Руставский Иоанн (Гамрекели):
В статье I Антидискриминационного закона декларировано равенство всех граждан перед законом, несмотря на различия между ними, что, разумеется, и без того гарантировано основным законом государства – Конституцией. Но при этом в Антидискриминационный закон добавлены такие термины, как «сексуальная ориентация», «гендерная идентичность» и «семейное положение». Патриархия попросила разъяснить эти понятия, так как прежде они не были включены в Конституцию. Ответа на эту просьбу не последовало. Возникает вопрос: пол и гендер являются синонимами? Мы все знаем, что существуют два пола и гражданские права обоих защищены Конституцией; но сколько существует гендеров, и что подразумевается под гендерной идентичностью?
Возникло подозрение: а не является ли закон первым шагом к узаконению однополых браков?
Патриархия потребовала от властей, чтобы в Антидискриминационном законе общая формулировка о «семейном положении» разъяснялась следующим образом: «семейное положение означает добровольный союз мужчины и женщины с целью создания семьи». Мы сочли это необходимым, потому что возникли подозрения: а не является ли эта общая формулировка «семейное положение» преднамеренно оставленной открытой дверью для возможной будущей поправки в Гражданский Кодекс, с помощью которой легко можно провернуть узаконение однополых браков?
Статья 3 определяет сферу действия закона. Когда закон был представлен в виде проекта, его сфера действия была конкретизирована и начиналась с дошкольного возраста и школьных учреждений. Это вызвало возмущение общественности, и мы рады, что эти слова были удалены из закона. Однако вместо этого возникла следующая формулировка: «Требования, предусмотренные в настоящем законе, распространяются на действия государственных учреждений, организаций, частных и юридических лиц во всех сферах деятельности…» «Во всех сферах» – это неограниченное понятие и завуалированно может подразумевать также и дошкольные и школьные учреждения.
Человек будет вынужден думать о том, чтобы ненароком своим словом, интонацией, движением или мимикой не дать повода для жалобы. Неужели мы живем в эпоху инквизиции или большевистского террора?
В пункте «б» статьи 4 закона читаем: «Любое учреждение обязано… по любому факту предполагаемой дискриминации реагировать быстро и эффективно». Трудно себе представить, что может предположить ум, поврежденный развратной жизнью, но из-за его предположения ни в чем не повинный человек будет вынужден оправдываться перед руководителем учреждения и в будущем думать о том, чтобы ненароком своим словом, интонацией, движением или мимикой не дать повода для жалобы. А разве это не будет дискриминацией? Наказывать людей на основании предположения – это справедливо? Неужели мы живем в эпоху инквизиции или большевистского террора?
Конституционное соглашение, упомянутое в статье 5, не доведено до конца и поныне. Оно не включает в себя механизма активации, то есть практически нереализуемо. Его реализация в каждом новом случае полностью зависит от политической воли правительства.
К сожалению, сегодня происходит путаница в ряде понятий. Одним из таких понятий является идентификация «прав человека» со своеволием. Самоуправство и право не являются синонимами. Право – это дарованное Богом жизненно важное условие: право на любовь, на создание семьи, на работу, на выражение таланта и собственной воли на благо себе самому и всему обществу. Своеволие же является эгоцентрическим проявлением свободной воли человека в ущерб себе самому и всему обществу. Апостол Павел говорит: «Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6: 12). Возможность делать и право делать что-либо не являются синонимами. Падшая природа человека включает в себя также и возможность убийства и самоубийства.
В Антидискриминационном законе не выражены четко моральные и нравственные дефиниции.
Обращение Патриарха и его призыв не спешить с принятием закона, уточнить некоторые термины, провести общественные слушания – были проигнорированы.
Евангельским идеалом является освобождение человека от уз мира сего. «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8: 32); «Всякий, делающий грех, есть раб греха… если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8: 34, 36).
www.pravoslavie.ru
Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке
Финмаркет, 25 июля 2008 г.
Кризисная ситуация на финансовых рынках может осложниться – глава «Ингосстраха» Александр Григорьев
Все переменилось буквально за несколько лет. Искателям авантюрных доходов теперь вряд ли придет в голову связать свои надежды с отечественным рынком страхования. Для строителей схемного бизнеса создана обстановка нетерпимости, любителям демпинга труднее строить пирамиды, а финансовый рынок, затянувший пояс в связи с ипотечным кризисом, испытывает ностальгию по десяткам процентов доходности на фондовом рынке.
Правовой анализ необходимых изменений в основной специальный закон, регулирующий российское страхование
Коллегия, 22 февраля 2003 г.
Страхование: попытка узаконить беззаконие
Недавно произошло событие, которое может оказать негативное влияние на развитие одной из сфер гражданско-правовых отношений в нашей стране. Правительство РФ внесло в Госдуму проект Федерального Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «Об организации страхового дела в Российской Федерации»». На первый взгляд, законопроект как законопроект. Но это только на первый взгляд.
Гражданско-правовой договор представляет собой соглашение его участников, действующих по своей воле и в своих интересах. В соответствии же с новым Законопроектом страхователь обязан действовать фактически в соответствии с волей своего контрагента, выраженной в стандартных правилах страхования, что вообще можно рассматривать как юридический нонсенс.
Проект закона, посвященный организационным аспектам страховой деятельности, является миной замедленного действия для современной системы гражданского права, способной нанести ей трудновосполнимый ущерб. Что дает основания для такого вывода?
Как известно, правовому регулированию страхования посвящена глава 48 ГК. Она не предусматривает издания иных законов, в которых регулировался бы договор страхования, за исключением специальных законов о специфических видах страхования (их исчерпывающий перечень содержится в ст. 970 ГК).
В частности, именно поэтому в 1997 году из прежнего Закона РФ «О страховании» законодателем была изъята глава 2, посвященная регулированию страхового договора, и данный законодательный акт по этой причине тогда же был переименован в Закон «Об организации страхового дела в Российской Федерации». Не прошло и 5 лет, как Правительство снова пытается ввести в него нормы, регулирующие страховое договорное правоотношение.
Так, в п. 3 ст. 1 Законопроекта определяется порядок заключения страхового договора, условия принятия и изменения стандартных правил страхования; в п. 4 дается определение объекта страхования; п. 12 раскрывает понятие «страховая сумма», закрепляет право страховщика в соответствии с условиями договора заменить страховую выплату предоставлением имущества, а также предписывает возврат страховщиком денег страхователю при расторжении договора страхования жизни; в п. 13 определяется валюта страховой премии; в п. 17 устанавливаются условия передачи страховщиком своих обязательств по договорам страхования.
Анализ показывает, что ряд новелл заметно отличается от соответствующих норм ГК. Так, Законопроект предусматривает, что добровольное страхование осуществляется на основании страхового договора, заключенного в соответствии с правилами страхования. Между тем п. 1 ст. 422 ГК устанавливает, что договор должен соответствовать лишь обязательным для сторон правилам (императивным нормам), введенным законом и иными правовыми актами (к ним относятся Указы Президента и Постановления Правительства), действующими в момент его заключения. Кодекс не связывает стороны договора иными ограничениями, в том числе необходимостью подчинения условий договора правилам, принимаемым одной из его сторон. Ведь любой Гражданско-правовой договор представляет собой соглашение его участников, действующих по своей воле и в своих интересах. Здесь же страхователь обязан действовать фактически в соответствии с волей своего контрагента, выраженной в стандартных правилах, что вообще можно рассматривать, как юридический нонсенс. Да, ГК предусматривает договоры присоединения, но какова необходимость пытаться перевести принудительно на данный вид контрактов целую отрасль?
Законопроект вводит новый порядок принятия стандартных правил страхования — они принимаются страховщиками самостоятельно, но на основании данного закона. Это положение противоречит п. 1 ст. 943 ГК, согласно которому правила страхования принимаются, утверждаются или одобряются самим страховщиком или объединением страховщиков. Как любой локальный акт, такие правила не должны нарушать императивные нормы закона.
Законодатель подходит к стандартным правилам страхования, как к обычным условиям страховых договоров, которые из-за применения практически во всех таких соглашениях целесообразно вынести за рамки текстов конкретных полисов. Соответственно, правила становятся обязательными для сторон сделки только после их согласования, то есть фактически они превращаются в условия конкретного договора страхования. Можно ли при таком подходе требовать, чтобы условия договоров соответствовали законодательному акту, решающему исключительно организационные вопросы, то есть относящемуся к административной отрасли права? Безусловно, нет.
Правительство предпринимает попытку трансформировать стандартные правила страхования в акт административный, ограничивающий права страховщиков и, следовательно, страхователей.
Авторы законопроекта отступают от положений еще одной нормы ГК. В рассматриваемом пункте проекта Закона указывается, что стандартные правила страхования должны содержать положения о субъектах страхования, порядке их замены, об объектах страхования, о страховых случаях и рисках, порядке определения страховой стоимости и страховой суммы, размера страхового тарифа, страховой премии (взноса), заключения, оформления, прекращения договора страхования, правах и обязанностях сторон, об определении размера убытков и страховой выплаты, о случаях отказа в страховой выплате. Поскольку предполагается, что страховые договоры должны заключаться в соответствии с этими правилами, то получается, что законодатель как бы заведомо уже определяет необходимые для данного вида договоров условия. Согласно п. 1 ст. 432 ГК необходимые условия, указанные в Законе, рассматриваются, как существенные условия договора без согласования которых он не может считаться заключенным. Ст. 942 ГК РФ, закрепляющая понятие существенных условий договора страхования, содержит лишь четыре их категории — объекты страхования (в имущественном страховании) или застрахованное лицо (в личном страховании), страховые риски, размер страховой суммы и срок действия договора.
Далее в Законопроекте устанавливается и особый порядок изменения и дополнения правил — стороны договора вправе только незначительно их изменять, а если намерены существенно отступить от их положений, то должны обращаться в Минфин РФ и получать разрешение на такое изменение. Выходит, что участники сделки должны обратиться к чиновникам за разрешением на включение в гражданско-правовой договор конкретных условий. В существующей концепции подобное требование выглядит абсурдом и противоречит не только конституционному принципу свободы договора, но и прямой норме закона. Ведь современная определяющая линия в сфере гражданского оборота — это снижение роли государства, чиновничества в гражданско-правовой сфере: «При заключении договора страхования страхователь и страховщик могут договориться об изменении или исключении отдельных положений правил страхования и о дополнении правил» (п. 3 ст. 943 ГК). Кроме того, закономерно возникает вопрос: как различать существенные и несущественные изменения правил? В законодательстве правила определения существенности изменения того или иного документа отсутствуют, следовательно, действовать будет усмотрение чиновника.
Более того, исполнительная власть на этом не остановилась и предложила за нарушение порядка изменения стандартных правил страхования установить административную ответственность для должностных лиц страховых организаций в размере тысячи МРОТ (ст. 4 Законопроекта).
П. 4 ст. 1 проекта Закона определяет в качестве объекта страхования страховой интерес, в то время как пп. 1 п. 1 ст. 942 ГК подразумевает под объектом имущественного страхования имущество или иной имущественный интерес. Это дискуссионный вопрос, однако согласно п. 2 ст. 3 ГК «нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу».
Иначе, чем в ГК, определена в Законопроекте и страховая сумма.
Помимо рассмотренных нововведений, Законопроект содержит и иные небесспорные положения. Так, п. 13 ст. 1 проекта устанавливает, что страховая премия вносится в валюте РФ. Однако в настоящее время есть ряд видов рисков, страхование которых разрешено в иностранной валюте, даже когда оба участника страховой сделки — резиденты (страхование экспортно-импортных грузов, перевозящих их транспортных средств и т.д.). Согласно п. 11 этой же статьи страховая выплата производится также в российской валюте. В то же время известны разъяснения ЦБ РФ, который считает, что по так называемым валютным договорам страхования страховые выплаты как страховщиками страхователям-резидентам, так и перестраховщиками напрямую страхователям-резидентам могут производиться в иностранной валюте. Фактически в этой части проект заходит на «чужую территорию» — в сферу валютного регулирования и контроля и вновь направлен на ограничение прав субъектов гражданского оборота.
П. 17 ст. 1 проекта фактически сохраняет существующую проблему несоответствия отдельных положений нормативных актов, принятых федеральным органом государственного страхового надзора, федеральному законодательству. Речь идет о п. 3.6 «Условий лицензирования страховой деятельности на территории Российской Федерации», утвержденных Приказом Росстрахнадзора от 19.05.1994 г. № 02-02/08, который ограничивает максимальную ответственность по отдельному риску по договору страхования 10% собственных средств страховщика, и п. 2 Положения «О порядке расчета страховщиками нормативного соотношения активов и принятых ими страховых обязательств», утвержденного приказом Минфина РФ от 02.11.2001 г. № 90н, где под нормативным соотношением между активами страховщика и принятыми им страховыми обязательствами понимается величина, в пределах которой страховщик, исходя из специфики заключенных договоров и объема принятых обязательств, должен обладать собственным капиталом, свободным от любых будущих обязательств, за исключением прав требований учредителей, уменьшенным на величину нематериальных активов и дебиторской задолженности, сроки погашения которой истекли. Как видно, в основе обоих нормативов лежит концепция соотношения собственных средств и страховых обязательств. В то же время п. 1 ст. 27 нынешней редакции Закона «Об организации страхового дела в Российской Федерации» устанавливает, что для обеспечения своей платежеспособности страховщики обязаны соблюдать нормативные соотношения между принятыми страховыми обязательствами и всеми своими активами, а не только собственными средствами. Законопроект вновь говорит о нормативном соотношении между активами и принятыми обязательствами (маржа платежеспособности).
В этом же пункте называется, что передача страховщиком своих обязательств по договорам перестрахования другой страховой организации (замена страховщика) может осуществляться лишь при наличии положительного заключения уполномоченного органа государственного страхового надзора. Глава 24 ГК «Перемена лиц в обязательстве» не предусматривает необходимость получения подобного рода согласия. Причем может сложиться следующая ситуация — страховщики с согласия страхователя договорились о перемене лиц в обязательстве (страховщики здесь являются должниками), а потом орган страхового надзора не дает положительного заключения и, по замыслу авторов проекта, это означает, что договоренность участников сделки реализована быть не может. Таким образом, вновь налицо явная попытка ограничения прав участников гражданского оборота.
Есть в проекте закона и просто не очень корректные формулировки. Например, в п. 24 ст. 1 предполагается ввести в Закон «Об организации страхового дела в Российской Федерации» новую ст. 32, регулирующую действие лицензии на право осуществления страховой деятельности.
В п. 5 этой статьи говорится о том, что ограничение действия лицензии производится, в частности, в форме запрета «на заключение договоров страхования (взаимного страхования), перестрахования по отдельным видам страхования» и «на заключение договоров страхования (взаимного страхования) на определенной территории». П. 6, регламентирующий приостановление действия лицензии, гласит, что это означает «для страховщиков — запрет заключать договоры страхования, взаимного страхования, перестрахования по всем видам страхования, на которые выдана лицензия». Если толковать этот текст буквально, получается, что страховые организации в таких случаях не могут заключать договоры страхования (взаимного страхования) и перестрахования не только в качестве страховщиков и перестраховщиков, но и в качестве страхователей и перестрахователей. Надо полагать, что сам Минфин будет толковать данные нормы адекватно, но ведь есть еще и налоговые органы, и суды, которые в большинстве случаев отдают предпочтение именно формальному пониманию закона. Поэтому в этих пунктах, на мой взгляд, следовало бы указать, что данные запреты касаются страховых организаций, когда они выступают в роли страховщиков или перестраховщиков, то есть когда принимают на себя ответственность.
Каковы перспективы данного Законопроекта? В феврале 2003 года планируется его первое чтение на пленарном заседании Госдумы. На сегодня профильный комитет Госдумы выступает за принятие законопроекта, а экспертный совет этого комитета категорически против. Рассчитывать на то, что Госдума, где «бал правят» депутаты, входящие в пропрезидентские и проправительственные фракции, не пропустит столь одиозный акт, почти не приходится. Пойдет ли Президент на вето — тоже большой вопрос, ведь закон внесен Правительством. Поэтому очень высока вероятность того, что данный проект с незначительными изменениями может быть принят, если только не будет услышан голос общественности.
Основания для протеста имеются не только и даже не столько по причине нестыковок двух законодательных актов, сколько ввиду очевидного наступления на права граждан.
Полагать, что приведенные выше законодательные «новеллы» — результат досадной ошибки, не приходится. В Департаменте страхового надзора Минфина, в недрах которого, как говорят, в условиях строжайшей тайны родился исследуемый документ, в аппарате Минфина и Правительства работают высококвалифицированные юристы. Не заметить такого вопиющего отступления от действующего законодательства и принципов существующей правовой системы они просто не могли. Значит, все это делается целенаправленно.
Необходимо учитывать и сугубо прикладные трудности, которые неизбежно возникают, когда законодатель под действием лобби, даже правительственного, принимает законы, не предусмотренные ГК, но содержащие нормы гражданского права, которые отличаются от соответствующих норм Кодекса. В этом случае два федеральных закона по-разному регламентируют одни и те же отношения. В будущем, если, например, будет заключен договор страхования в соответствии с нормами ГК с указанием всех пяти предусмотренных Кодексом существенных условий, не будет гарантий того, что налоговые органы, опираясь на нормы нового Закона «Об организации страхового дела в Российской Федерации», не сочтут такой договор не заключенным из-за того, что в нем отсутствует еще полдюжины существенных условий, обозначенных в законопроекте, и, соответственно, не будут налагать санкции на страховщиков за необоснованный вывод из-под налогообложения активов, покрывающих страховые резервы по такому договору, или за необоснованное отнесение на расходы страховой выплаты по нему. А если по такому договору страхователем является юридическое лицо, то и к нему будут предъявлены претензии за незаконное отнесение на расходы суммы уплаченной «страховой премии». Понятно, что в такой ситуации резко возрастает значение чиновника, который по своему разумению определяет, какие именно правила следует использовать.
Кто-то из читателей может сказать, что ничего страшного на самом деле нет, ведь в конце концов в силу уже упоминавшегося п. 2 ст. 3 ГК суды не будут применять противоречащие Кодексу нормы. К сожалению, здесь все далеко не так просто. Никто не может гарантировать, что судебная власть не закроет глаза на очевидное беззаконие. Кроме того, страховщики также не будут спешить в суды с соответствующими заявлениями. Остаются только страхователи, но, во-первых, основная их масса в такие тонкости не вникает, пока это не затронет их самым непосредственным образом, а во-вторых, многие сочтут, что себе дороже судиться с властью и махнут на все рукой. Поэтому у чиновников есть шанс добиться желаемого.
Андрей РОКОТОВ, юрист
Вся пресса за 22 февраля 2003 г.
Смотрите другие материалы по этой тематике: Страховое право, Исследования, Регулирование
www.insur-info.ru