Отдел продаж: пн.-пт. 8.00-20.00, сб. 10.00-18.00, без обеда:
Приемная: пн.-чт. 8.00-18.00, пт. 8.00-17.00, обед 12.00-13.00:
Канцелярия: пн.-чт. 8.00-17.00, пт. 8.00-16.00, обед 12.00-13.00:
- ул. Ленина
- ост. Академия музыки и театра
- Набережная Стрелки
- Красноярская краевая филармония
Это амбициозный проект, объединивший новейшие достижения современной архитектуры и информационных технологий. Новое здание арбитражного суда органично расположилось в историческом центре Красноярска, удачно дополнив сложившийся архитектурный ансамбль, не нарушив композиционного единства находящихся рядом памятников. Еще при разработке проекта здания учитывался облик этой части города в целом, а при строительстве здания были применены самые новейшие достижения архитектурной и строительной мысли. При возведении здания учитывались климатические особенности города: конструкции защищены от коррозии, обеспечена высокая сейсмоустойчивость, использованы современные шумопоглащающие и теплосберегающие технологии. Отделка здания выполнялась из экологически чистых материалов повышенной прочности. В новом семиэтажном здании общей площадью 13 887 кв.м. продолжил свою работу коллектив суда, состоящий из 230 человек, в том числе 59 судей.
Ул. 78 Добровольческой бригады, 15 Красноярск, 660077
Отдел продаж: режим работы: понедельник — пятница с 8 до 20, суббота с 10 до 18:
www.monolit-holding.ru
Культурная политика
Закон тяготения к разрушению
Верховный суд РФ узаконил снос исторических зданий Петербурга в эпоху Матвиенко
Верховный суд РФ узаконил снос исторических зданий Петербурга в эпоху Матвиенко: решение Смольного «аннулировать» памятники и построить на их месте коммерческие объекты признано легитимным. Очередное историческое здание XVIII века сносят в центре города — оно мешает строительству отеля.
В среду, 11 января, Верховный суд признал законным решение администрации Санкт-Петербурга от 2004 года, которое вывело из списка охраняемых объектов истории и культуры около 30 памятников. Дело слушалось в кассации: в ноябре прошлого года городской суд Петербурга признал, что 30 исторических памятников были незаконно исключены из списка объектов госохраны, а затем снесены. Однако комитет по государственному контролю и охране памятников (КГИОП) Смольного обжаловал решение горсуда в Верховном суде. В итоге КГИОП праздновал победу, а градозащитники недоумевали.
В комитете отмечают, что вывод памятников из охранного списка был обусловлен экспертизами, которые не подтвердили культурную ценность объектов.
В свою очередь, градозащитники говорят, что экспертизы, проведенные КГИОП в 2004 году, не могли быть законными. Порядок проведения государственной историко-культурной экспертизы был утвержден лишь в 2009 году.
Депутат петербургского законодательного собрания Алексей Ковалев, который еще в 1986 году организовал первую общественную организацию по спасению памятников истории и архитектуры, полагает, что Верховный суд не разобрался в сути вопроса. «У меня есть вопросы к Верховному суду и вопросы к губернатору Петербурга Георгию Полтавченко, — говорит Ковалев. —
Суды вообще ничего не понимают в охране памятников. Полная некомпетентность. Решение ангажировано и было произведено в интересах серьезных коммерческих структур и крупных чиновников… Все имеет цену.
Я писал депутатский запрос в Смольный, чтобы они не подавали кассацию. Но все равно подали».
По мнению Ковалева, решение Верховного суда создало опасный прецедент и развязало руки тем, кто ранее сносил исторические здания и в других городах страны.
«Теперь по всей России начнутся исключения из списка охраны тысяч памятников», — подытожил Ковалев.
«Я не думаю, что на решение Верховного суда как-то могла повлиять Валентина Матвиенко, которая сейчас в Москве, — сказала «Парку культуры» координатор общественного движения «Живой город» Юлия Минутина. — Скорее, это характеризует систему в целом. А сам факт подачи кассации характеризует работу КГИОП. Они отказались признать факты и компенсировать нанесенный городу урон. Это удручает. Мы неоднократно обращались в Росохранкультуру, и нам отвечали, что экспертизы КГИОП незаконны и не могут быть приняты к рассмотрению. Кроме того, сыграли роль и крупные структуры: на месте разрушенного исторического дома на углу Невского и Восстания, например, построили универсам «Стокманн».
Отметим, что после решения, принятого Смольным 2004 году, в Петербурге были снесены казармы Преображенского полка на Парадной улице, дом Дурдина на углу Невского проспекта и улицы Восстания, дом Крылова на Большой Подьяческой улице, дом Елисеева на Лиговском проспекте, сразу четыре дома Балбашевского на Расстанной улице и другие исторические здания.
На их месте появились различные коммерческие объекты.
Приказ об исключении этих зданий из списка выявленных культурных памятников был подписан главой КГИОП Верой Дементьевой, которая ныне руководит государственным музеем-заповедником «Павловск» в пригороде Петербурга.
Между тем в городе разгорается очередной скандал вокруг исторического здания, которое хотят снести ради строительства отеля. Это дом в центре Петербурга, на Набережной реки Фонтанки, дом 145 Б, литер А (как сообщает агентство Regnum, этот доходный дом был построен между 1798 и 1806 годами и перестроен в 1877 году инженером-архитектором Дмитрием Знобишиным; до 1917 года здание сменило нескольких хозяев, в советские годы здесь располагались коммуналки, а в 1982 году был расселен и пустовал). В 2008 году его отдали инвестору — ЗАО «Нежилой фонд консалт», которое должно реконструировать дом и устроить в нем отель. Здание не является объектом культурного наследия, но расположено в исторически сложившихся границах центра Петербурга, поэтому по закону его можно снести, только доказав, что нельзя вывести из аварийного состояния, и с разрешения органов охраны объектов культурного наследия.
Однако 9 января часть дома была разрушена.
На защиту здания поднялась общественность, у которой имеются подозрения, что дом хотят снести полностью. Сейчас вокруг здания дежурят волонтеры «Живого города». Александр Марголис, сопредседатель Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, заявил «Парку культуры», что в настоящее время организация выясняет, какая разрешительная документация имеется у инвестора. На шумиху вокруг здания обратили внимание и в Смольном. Вчера губернатор Полтавченко попросил прокуратуру проверить законность работ на набережной Фонтанки.
«Снос здания больше не производится. Если невозможность ликвидации аварийности здания не подтвердится, в отношении виновных лиц будут возбуждены дела об административных правонарушениях, — сказала «Парку культуры» Нателла Давыдова, представитель КГИОП. — Сейчас мы ведем проверку, запрашиваем документы. Здание историческое, но памятником не является, поэтому параллельно с нами им занимается Госстройнадзор».
m.gazeta.ru
Суд запретил «Сибиряку» сносить историческое здание ради нового микрорайона
Арбитражный суд Красноярска отказал компании «Сибиряк» в требовании лишить статуса памятника здание бывшего железнодорожного училища им. Николая II.
Здание расположено на территории бывшего комбайнового завода. В планах «Сибиряка» было в ближайшие 15-20 лет построить на месте бывшего железнодорожного училища жилой комплекс.
Строители хотели через суд лишить дом статуса объекта культурного наследия и снести. Весной неизвестные даже разбили часть стены у здания.
По словам экспертов, у бывшего учебного заведения богатая история. В нем учились, в том числе, и знаменитые красноярцы. А построено оно еще в 1897 г., но несмотря на возраст, восстановить его можно. До 1943 г. здесь учили железнодорожников, а затем разместили администрацию комбайнового завода.
«Первое императорское железнодорожное училище, оно было открыто как раз в конце XIX века. Многие известные люди учились там еще до революции. В советское время здесь учились герои Советского Союза. А в дореволюционное время, например, в этом училище учился Михаил Чулков. Это первый красноярский кинооператор и режиссер. Там буквально одна или две таких стены разрушены частично. Это все очень легко восстанавливается», – рассказал Новостям ТВК зав. отделом оцифровки и описания музейных предметов Красноярского краеведческого музея Илья Куклинский.
После того, как статус памятника подтвердил суд, на его эксплуатацию накладываются ограничения. В доме нельзя проводить перепланировку и менять внешний вид. За нарушение правил может грозить уголовное дело.
Отметим, получить комментарий от компании «Сибиряк» Новостям ТВК пока не удалось.
Подписывайтесь на страницу Новостей ТВК в Telegram.
Поделиться этим материалом в социальных сетях и мессенджерах
tvk6.ru
Историческое здание суда
Вот в таком виде нам его передали:
Задача — восстановить здание в legacy-виде и из legacy-материалов, а потом плотно набить инженеркой и поставить защищённый пункт связи.
Ответ на первый очевидный вопрос довольно прост: мы не только занимаемся железом и ПО, но и строим интеллектуальные здания. Обычно у нас, конечно, получаются дата-центры, тригенерационные центры, диспетчерские, центры чрезвычайных ситуаций и прочие вещи, где технологической начинки больше, чем бетона. Но иногда мы выигрываем в конкурсах на котельные и прочие объекты. Теперь вот досталось здание суда, благо строительный опыт есть.
На входе у нас был архитектурный проект, подразумевающий использование материалов, характерных для 37-го года. Мы делали всё — от земляных работ и усиления фундамента до инженерки.
Начать надо с того, что нынешнее здание суда во время ВOВ было штабом немецких захватчиков и одновременно офицерским борделем. В 90-х там открыли казино. Потом была гостиница. Под этими культурными слоями нам и нужно было найти сталинский ампир.
Вот по этому балкону в целом можно судить о том, как здание дожило до наших дней
Итак, на момент постройки (37-й год) здание было спроектировано в духе конструктивизма, но быстро переделано под резко сменившийся стандарт — сталинский ампир.
На момент начала немецкой оккупации сохранились более детальные фотографии. Вот одна из них, это 1942 год:
Немцы поставили временные указатели в центре города
Примерно до такого вида нам и надо было откатить здание, заодно обновив всё то, что за 80 лет пришло в негодность.
Балконные несущие конструкции пришли в аварийное состояние. На балкон можно было выйти два раза — по количеству балконов на фасаде.
Как я уже говорил, в 40-х годах там образовался немецкий офицерский корпус. Дело в том, что в городе после бомбёжек уцелело всего два крупных здания: как раз наше и ещё собор. Судя по логам, с 1937 года по 2010-й прошло 4 капитальных ремонта и некоторое количество косметических.
Проблемы касались в основном того, что в 37-м году железобетон ещё казался ненадёжной и непроверенной новой технологией, и потому строили классически. То есть из обычного бетона, который без арматуры внутри обладает весьма интересными свойствами.
Вот примерно такими: это разводы плесени за десятки лет на несущих конструкциях
Или вот такими: аварийное состояние ограждающих конструкций балконов
Архитекторы смогли поднять самые разные исторические документы, включая часть чертежей (что уже само по себе было не самой тривиальной задачей). На их основе они заново пересчитали здание и прописали детальный архитектурный проект, который стал инструкцией «широкими мазками», что и из чего строить. Точнее, который показывал, как здание должно выглядеть в итоге, и регламентировал часть материалов.
Эскиз
Нам на месте надо было осмотреть каждый сантиметр здания и решить, какой конкретно метод восстановления надо применить. Параллельно решалась задача «осовременивания» здания — например, сейчас суду нужно оптоволокно, защищённые кабель-каналы, «немного» другое отопление, совсем другая электрика и так далее. Чтобы было понятнее — в годы после электрификации страны электрокабель вели прямо по стенам на керамических круглых изоляторах, и, естественно, никто особо не думал, что через 80 лет понадобится штробить коммуникации или делать фальшпотолок. Самой сложной частью была историческая: холл и ещё немного помещений вокруг, которые считаются памятником архитектуры и где вообще нельзя ничего лишнего. Даже датчики пожарной сигнализации пришлось ставить «длинные» — так, чтобы они начинали смотреть лучом (на пересечение дымом) из-за «культурной» зоны и заканчивали с другой её стороны.
Мы аккуратно разобрали, что было можно, а потом поставили большую часть наполнения здания заново. Начали с фундамента, закончили кровлей. Все перекрытия, колонны, стены, все несущие конструкции, если обобщить — они модернизировались, усиливались, менялись. Весь комплекс работ по инженерным системам: электроснабжение, водоснабжение, вентиляция, кондиционирование, слаботочка/СКС, СКУД. Самым сложным было реставрировать здание, то есть придавать ему тот облик, который был задуман в 37-м году. Почему сложно? Потому что дьявол в мелочах. Вот, например, смотрите, стоят статуи:
Сеткой статуя примотана к фасаду, чтобы не упасть на голову кому-нибудь из прохожих. То есть, конечно, сначала эту статую заанкеровали железным прутом:
А потом она начала разваливаться на части, и поэтому приштуковали сеткой. Изначального вида этих статуй нигде нет — довольно сложно понять, как они выглядели (или должны были выглядеть) в 37-м. Но то, что они были, известно из документов и фотосвидетельств. Поэтому мы аккуратно демонтировали их. Что хуже — в подвале, покрытые плесенью, как мхом, лежали ещё куски статуй и лепнины. Надо было аккуратно отсканировать каждый кусок на трёхмерной лазерной установке, затем почистить от плесени и грибов, сканировать ещё. Потом собрать то, что можно назвать восстановленной моделью, затем с помощью скульпторов вырезать из камня новые и смонтировать их по месту:
У нас там было две очень повреждённые статуи, которые по новым документам прошли как «колхозник и колхозница». Эксперты из Пензы сказали, что «колхозница» — тоже мальчик, но делает что-то непонятное, вроде каменщик. Вот он на фото. В старых документах — металлург и плотник.
С лепниной было сложнее. Дело в том, что декор в конференц-зале (с самого начала до конца существования гостиницы этот зал был рестораном «Днепр», главным в городе) был уничтожен варварами, которые открыли казино в 90-х.
90-е годы, времена казино
Акантные листы и пилястры снимали, делали с них слепки, отливали всё заново из гипса, везли назад. По сути реставрация — это когда новые технологии не используются, а применяется всё старое доброе из 30-х годов. Было, конечно, дикое желание сделать всё из современных полимеров. Но нет, мы делали из дерева и гипса, потому что так надо. Практически все детали залов заменены. У главной лестницы мы приводили в порядок ограждающие конструкции — меняли половину балясин (они оказались расколоты). Опять же, каждый раз вопросы, например: старинный дубовый поручень можно было попросту забраковать по акту (дешевле и проще сделать новодел), но мы не стали, вместо этого восстанавливали именно его. К сожалению, люстры воссоздать не получилось — точных свидетельств не нашлось, а очевидцам должно быть больше 90 лет, чтобы более-менее помнить. Мы подобрали аналоги.
Ионическая капитель
Люстра. Сбоку в реконструированной части дико смотрится экран, но, увы, именно туда его надо было поставить. Ничего с этим нельзя поделать.
Композитная капитель с листами папируса в холле
Каждый элемент не просто сразу заново отливался, а обязательно согласовывали с заказчиками, с местными архитекторами и с департаментом культуры. После этого получали «да» или комментарии. Если всё было хорошо, то начинали производить. Если нет — попытка номер два. Это касается всего по зонам реставрации. Больше всего вникал главный представитель заказчика. Да, нам дико повезло, и он оказался дико замотивирован помогать по всем вопросам. Ну, или сношать нас во все дыхательные отверстия, если что-то шло не так. Он появлялся на стройке каждый день. Придирался ко всему, требовал переделать всё то, по поводу чего были сомнения. По пятницам очень интересно рассказывал про родной город. Описывал нам историю следственного изолятора и рассказывал, какой там ремонт в камерах, и что если что-то будет не так, мы тоже его очень оценим. Мы боялись, потому что субподрядчики, естественно, косячили — мы работали с ними как умели, но всё же пара неприятных случаев, когда пришлось разбирать и переделывать, случилась. К концу проекта заказчик явно увидел прогресс и больше всё же говорил про историю города, которую знал очень хорошо.
Плесень на потолке лестничного холла
Вернёмся к зданию. Часть материалов всё же можно было (и нужно было по проекту) заменить на новые, иначе не вписались бы в современные требования. Например, вместо деревянных перекрытий всё же поставили железобетонные, иначе нагрузка 400 килограмм на квадратный метр была бы невозможна. Фундамент тоже пришлось менять по стандартам — раньше был забутовочный кирпич, сейчас стал монолитный.
Работы
Позже
Много где везло, и были чертежи. Например, решётка на батарее в документы попала, а вот лепнина в главном зале — нет. Пол был несколько раз уничтожен — последний раз в 60-м делали. Мы меняли на качественный гранит (раньше были колотые плиты) — архитекторы и культурологи решили, что это допустимо.
Сложно было с цветом, но, к счастью, нас эти вопросы почти не коснулись. В чертежах цвета нет, на фото тоже (они чёрно-белые), а потом здание пару раз поломали и переделали. В итоге нам цветовую гамму по элементам выдали архитекторы, и если возникали вопросы — согласовывали с «культурой». По сути, известны были только общие названия цветов, плюс следы «археологических слоёв» краски. По ним и восстанавливали. Например, вот как архитектор решил по цвету входа:
Здание перекрашивалось десятки раз из-за специфической погоды региона
С годами фасад, конечно, станет чуть темнее. Да, кстати, фасад — это сплошная боль. Был он вот в таком виде:
На день города
Разрушения на внутреннем фасаде
Состояние отделки внутренних фасадов
Ещё деревца
Здесь и в подобных случаях бетон пришлось менять на стеклофибробетон
Кровля текла — мы её несколько раз переделывали, пока не перестала. С ней была характерная проблема недостатка теории в 30-х — сложный угол, было принято неверное техническое решение. Но это не ошибка, тогда ошибаться было нельзя: если ты сделал неправильно — дальше строишь дома в Сибири. Если вспомнить, станцию метро проектировали без компьютера за 4 недели. Приходили из НКВД и ставили в критичный дедлайн: не успеете — расстреляем. Так вот, это кровля — это не баг, это фича.
Крыша до реставрации
Она же
Реконструированная кровля
По инженерке тоже весело. На тот момент ещё не существовало вентиляционных систем. Электричество было — это были открытые провода на фаянсовых креплениях. Отопление делалось с помощью местной котельной со встроенным кочегаром. Мы, кстати, как раз во время демонтажа раскопали спрятанную в складках здания угольную шахту. К счастью, без кочегара. Ещё куски казино выкопали.
Вот примерно так
Тепловой пункт до реставрации
Инженерка даже работала. Правда, не вся.
Новая котельная
Приточная установка
Насосная станция хозяйственной и питьевой воды
Наружные блоки комфортного кондиционирования
Нужно было уходить от общепринятых стандартов при проектировании слаботочки, всё же не офис. Чтобы не вести магистрали и трассы по фойе и коридорам, приходилось делать магистрали в неудобных для нас, но нужных для здания местах. В неисторической части клали за потолком, где получалось. В исторической — в основном всё беспроводное или миниатюрное. Безумно жалко, конечно, что турникеты СКУДа и электронная очередь вообще не вписались в интерьер, но таково требование наших реалий.
Главный вход после реставрации
Оповещение, камера, датчик. Кстати, дерево тогда тоже не обрабатывали пропитками — мы обработали.
Лестница. Окна неслучайно такие: тогда главной проблемой дерева был грибок, и поэтому везде делалась надлежащая инсоляция. Окошко на уровне макушки в хрущовках в ванной — тоже для этого, чтобы в вашей ванной не завёлся туберкулёз.
Кнопка
В современном понимании интеллекта в здании мало в сравнении с дата-центром, но, конечно, у всех систем своя автоматика и своя логика. К счастью, залы заседаний, где как раз надо много «фарша» в стенах, не исторические, и там всё было просто.
Место секретаря заседания
Зал
Помещение ИБП
Байпасс ИБП
Электронная очередь
На первом этаже есть видео-конференц-пункт (зал заседаний) для маломобильных групп населения.
Телеметрия всех подсистем выводится на диспетчерский пункт. Большей частью здания можно управлять оттуда, но есть полное «ручное» управление на месте рубильниками. И ещё закрытая часть — та самая, где нельзя снимать, про которую нельзя особо рассказывать, и где стоит защищённая связь. Там чуть сложнее.
Архитектурная подсветка
Также были проведены работы в неисторической части здания, в т. ч. по кабинетам судей и залам заседаний.
Итог
Во время работ в здании всё время работала столовая. Вообще не съезжали — у них был отдельный вход. Мы пилили, сверлили, заливали, а они там еду варили, далеко ходить не надо было.
m.habr.com
Компанию «Русагро» обязали отремонтировать историческое здание. Она подала в суд и оспаривает предписание
«Русагро-Инвест» в Арбитражном суде оспаривает предписание регионального управления государственной охраны объектов культурного наследия, согласно которому компания должна отремонтировать объект культурного наследия — двухэтажную конюшню экономии Ребиндеров. Об этом сообщает «Коммерсантъ».
Как пишет издание со ссылкой на управление, «Русагро-Инвест» в 2014 году приобрело это здание в собственность и взяло на себя охранные обязательства.
— Весной 2018 года проверка показала, что объект находится в неудовлетворительном состоянии. Мы выписали предписание, чтобы они устранили недостатки и привели объект в надлежащее состояние. [. ] Однако в компании настаивают, что в дальнейшем это здание эксплуатировать не планируют, — цитирует «Ъ» начальника управления госохраны объектов культурного наследия Белгородской области Галину Акапьеву.
В компании журналистам не смогли прокомментировать ситуацию вокруг объекта, однако издание отмечает, что компания проводила торги на ремонт здания на сумму в 2,3 миллиона рублей. Тем не менее, торги были признаны несостоявшимися. Также отмечается, что до приобретения компанией конюшни в её реконструкцию планировалось вложить около 75 миллионов рублей.
«Коммерсантъ» указывает, что ближайшее заседание в Арбитражном суде назначено на 26 июля. В то же время компании удалось добиться приостановки действия предписания на время суда.
Напомним, в прошлом году губернатор Евгений Савченко заявил о необходимости сохранить оставшиеся немногочисленные объекты культурного наследия.
www.go31.ru