Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе. Учебное пособие (Исаев Е. И.Евгений Иванович, Слободчиков Виктор Иванович)

Выпускник факультета педагогики и психологии Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина 1977 года. Е. И. Исаев — один из основателей современного направления психологической науки и практики — психологической антропологии. В соавторстве с В. И. Слободчиковым издал учебные пособия по данному направлению: «Основы психологической антропологии. Психология человека» (1995), и «Основы психологической антропологии. Психология развития человека» (2000), рекомендованные МО РФ к использованию в учебном процессе педагогических вузов. Победитель конкурсов научных проектов Российского Гуманитарного Научного Фонда (РГНФ) в 1999, 2001 годах, Министерства образования РФ ( 1996—1998 гг. ). Всего Е. И. Исаевым опубликовано 95 научных и учебно-методических работ. Он постоянный автор журналов «Вопросы психологии», «Психологический журнал», «Педагогика», «Психологическая наука и образование» — ведущих для отечественной психологической и педагогической науки и практики. В мае 2003 года Е. И. Исаев стал лауреатом конкурса «Лидер в образовании СНВ — 2003» в номинации «Лучший декан» и был награжден медалью Н. Н. Моисеева .

Факультет педагогики, психологии и права Столичной финансово-гуманитарной академии Е. И. Исаев возглавляет с 2002 года.

  • Артикул: 1636
  • Код товара: 82219
  • Дата поступления: 05.04.2017
  • Автор (составитель): Исаев Е. И.Евгений Иванович, Слободчиков Виктор Иванович
  • Издательство: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (ПСТГУ), Москва
  • Год издания: 2014 2014
  • Тираж: 500
  • Страниц: 400
  • Вес: 530
  • ISBN: 978-5-7429-0941-5
  • Формат: 60×90/16
  • Размер: 15 см. × 22 см. × 2 см.

    • Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе. Учебное пособие, автор: Исаев Е. И.Евгений Иванович, Слободчиков Виктор Иванович . Быстрая доставка по России и за рубеж. Самые низкие цены!

    zyorna.ru

    Психология человека. Введение в психологию субъективности. Учебное пособие (Исаев Е. И.Евгений Иванович, Слободчиков Виктор Иванович)

    Е. И. Исаев читает теоретические курсы по дисциплинам: «Введение в профессию», «Общая психология», «Методологические основы психологии», «Методология психологического исследования», «Социальная психология», «Психология развития и возрастная психология», «Психология личности», «Педагогическая психология».

  • Артикул: 1634
  • Код товара: 82217
  • Серия: Основы психологической антропологии
  • Страниц: 361
  • Переплет: Твердый
  • Вес: 490
  • ISBN: 978-5-7429-0940-8
  • Размер: 15 см. × 22 см. × 1,7 см.

    • Психология человека. Введение в психологию субъективности. Учебное пособие, автор: Исаев Е. И.Евгений Иванович, Слободчиков Виктор Иванович . Быстрая доставка по России и за рубеж. Самые низкие цены!

    Руководство

    Исаев Владимир Анатольевич

    2008 г. в гос. академии промышленного менеджмента им. Н.П. Пастухова по программе «Внутренний аудит и улучшение системы менеджмента» в объеме 72 часа; получен Сертификат менеджера по качеству в соответствии с требованиями международного стандарта ISO 9001: 2008;

    2011 г. в гос. академии промышленного менеджмента им. Н.П. Пастухова по программе «СМК как инструмент реализации рыночных стратегий вузов» в объеме 72 часа; получен Сертификат менеджера по качеству в соответствии с требованиями международного стандарта ISO 9001: 2008;

    2013 г. в ИвГУ проходил повышение квалификации по дополнительной профессиональной программе «Современные образовательные технологии» в объеме 72 часов. Получен сертификат. Подготовлен курс «Экологическая паразитология для дистанционного обучения.

    Родился 6 апреля 1948 г.

    Ученая степень и год присвоения ВАК:

    доктор биологических наук

    03.00.09 — энтомология (1994)

    Докторская диссертация:

    Исаев В.А. Семейство мокрецов (Diptera, Ceratopogonidae). Сравнительный анализ кариотипов, морфологии, экологии и филогенетических отношений. Дис. докт. биол. наук. СПб. 1993. Защищена в Зоологическом институте РАН в Санкт-Петербурге 11 февраля 1994 г.

    Ученое звание и год присвоения Министерством образования РФ:

    Профессор кафедры зоологии (1997)

    Почетные звания, награды и год присвоения:

    • академик МАИ — 1999 г.
    • академик МАНПО — 2004 г., член-корреспондент РАЕН – 2004 г.
    • диплома Международного научного фонда в 1993 г. по проблеме «Биоразнообразие» как победителю конкурса
    • 3 диплома за научные исследования на инновационных выставках «Инновации-2004», Инновации-2005» и 1 диплома на инновационной выставке «Инновации-2006».
    • в составе исполнителей (совместно с А.И. Щегловым, В.И. Назаровым, Г.С. Смирновым) за работу «Ноосферные исследования в классическом университете» (руководитель В.Н. Егоров) удостоен диплома «Национальная экологическая премия» за 2005 г. за вклад в укрепление экологической безопасности и устойчивое развитие России.
    • в 2006 г. звания лауреата конкурса МПР России «Рациональное природопользование и охрана окружающей среды — стратегия устойчивого развития России в XXI веке».
    • в 2006 г. награжден почетным дипломом РАЕН за большой вклад в экологическое образование России,
    • в 2008 г. награжден почетной грамотой РАЕН за большой вклад в экологическое образование в Российской Федерации,
    • в 2009 г. награжден почетной грамотой Министерства образования и науки за многолетнюю плодотворную работу по развитию и совершенствованию учебного процесса, значительный вклад в дело подготовки высококвалифицированных специалистов;
    • 2 аспиранта, работавших под руководством В.А. Исаева, были удостоены стипендий Правительства РФ (Баринов С.Н. — 2002 г., Хитерман И.Б. — 2003 г.), а аспирант Чудненко Д.Е. награжден дипломом как автор работы «Динамика орнитофауны торфоразработок в ходе посттехногенной сукцессии» за участие в Ивановском инновационном салоне «Инновации — 2004 г.», а также дипломом и свидетельством Всероссийской выставки научно-технического творчества молодежи за проект «Птицы торфоразработок — посттехногенная сукцессия орнитокомплексов» (Москва, ВВЦ, 20-24 .06. 2006 г.);
    • студентка Хитерман И.Б. была удостоена в 2002 г. медали Министерства образования РФ по итогам открытого конкурса 2001 г. на лучшую дипломную работу студентов по естественным, техническим и гуманитарным наукам в вузах РФ.

      • В настоящее время: академик Международной академии информатизации и Международной академии педагогического образования, вице-президент ИАИ, член-корреспондент РАЕН по отделению проблем изучения биосферы.

      Член научно-технического и учебно-методического совета ИвГУ, член Ученого совета биолого-химического факультета ИвГУ, член методической комиссии биолого-химического факультета (биологического отделения).

      Работает в спецсовете по защите докторских диссертаций Ивановской государственной сельскохозяйственной академии (председатель совета – академик РАСХН Ю. Ф. Петров).

      Основные этапы биографии:

      В 1997 г. включен в энциклопедию РАЕН «Кто есть кто. Биоразнообразие». М. КМК. 1997.

      В 2010 г. включен в энциклопедию РАЕ «Выдающиеся ученые России». Биография размещена на сайте: http://www.famous-scientists.ru/9071/

      [Энциклопедия. УЧЁНЫЕ РОССИИ. УЧЕНЫЕ СТРАН СНГ И БЛИЖНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ].

      В 1955-1966 гг. учился в школе №58 г. Иванова, которую закончил с золотой медалью.

      В дальнейшем окончил Ивановский медицинский институт в 1972 г. с отличием, учился в аспирантуре по паразитологии при кафедре биологии (1972-1975 гг.). Закончил аспирантуру досрочно и защитил кандидатскую диссертацию в 1975 г. в ИГМИ.

      С 1975 по 1995 гг. 20 лет работал на кафедре биологии с общей генетикой и паразитологией, где прошел путь от ассистента до профессора. За этот период проводил исследования по кровососущим двукрылым в 7 республиках бывшего Советского Союза. В 1993 г. завершил работу над докторской диссертацией по энтомологии, которую защитил в Санкт-Петербурге, в Зоологическом институте РАН в 1994 г. C 1995 г. был избран по конкурсу профессором и заведующим кафедрой зоологии Ивановского госуниверситета и работал в этих должностях до сентября 2012 г. С 1 сентября 2012 г. по настоящее время профессор кафедры общей биологии и физиологии ИвГУ.

      Читавшиеся курсы для студентов специалитета и бакалавриата до 2013-2015 гг.:

      • «Экологическая паразитология»
      • «Медицинская зоология»
      • «Экология животных».

        • Читаемые курсы для студентов бакалавриата:

      • «Науки о Земле»
      • «Теории эволюции»
      • «Экология и рациональное природопользование»

      Руководитель магистерской программы по общей биологии с 2010 г.

      Читаемые курсы для студентов магистратуры:

    • «Современные проблемы биологии (в 2 частях)»
    • «Философские проблемы естествознания»
    • «Кариосистематика и таксономия животных»
    • «Биосфера и глобальные экологические проблемы»

      • Область научных интересов:

      Научно-исследовательская работа ведется по следующим основным направлениям:

    • Антропогенные воздействия на окружающую среду
    • Экологическое образование
    • Экологическое оздоровление региона
    • Охраняемые природные территории
    • Эволюционная морфология, кариология и экология двукрылых насекомых

      • ivanovo.ac.ru

      Сластенин В., Исаев И. и др. Педагогика: Учебное пособие;

      Функции педагогической науки. Функции педагогики как науки обусловлены ее предметом. Это теоретическая и технологическая функции, которые она реализует в органичном единстве.

      Теоретическая функция педагогики реализуется на трех уровнях:

  1. описательном или объяснительном — изучение передового и новаторского педагогического опыта;
  2. диагностическом — выявление состояния педагогических явлений, успешности или эффективности деятельности педагога и учащихся, установление условий и причин, их обеспечивающих;
  3. прогностическом — экспериментальные исследования педагогической действительности и построение на их основе моделей преобразования этой действительности.

    Прогностический уровень теоретической функции связан с раскрытием сущности педагогических явлений, нахождением глубинных явлений в педагогическом процессе, научным обоснованием предполагаемых изменений. На этом уровне создаются теории обучения и воспитания, модели педагогических систем, опережающие образовательную практику.Технологическая функция педагогики предлагает также три уровня реализации:

    ¾ проективный, связанный с разработкой соответствующих методических материалов (учебных планов, программ, учебников и учебных пособий, педагогических рекомендаций), воплощающих в себе теоретические концепции и определяющих «нормативный или регулятивный» (В. В. Краевский) план педагогической деятельности, ее содержание и характер. Модель — образец (эталон, стандарт).

    ¾ преобразовательный, направленный на внедрение достижений педагогической науки в образовательную практику с целью ее совершенствования и реконструкции;

    ¾ рефлексивный и корректировочный, предполагающий оценку влияния результатов научных исследований на практику обучения и воспитания и последующую коррекцию во взаимодействии научной теории и практической деятельности.

    Педагогика. Учебное пособие для студентов педагогических вузов и педагогических колледжей/Под ред. П.И. Пидкасистого

    Процесс получения в педагогике знаний, отображающих действительность в теоретическом или эмпирическом знании, принципиально не отличается от того, что проис­ходит в таких науках, как физика, химия или, например, история. Но педагогическая действительность не может ограничиться лишь объективным отображением изучае­мого, хотя бы и самым достоверным. От нее требуется влиять на педагогическую действительность, преобразовы­вать, совершенствовать ее. Поэтому в ней совмещаются две функции, которые в других научных областях обычно поделены между разными дисциплинами: научно-теоретическая и конструктивно-техническая (нормативная, регулятивная).Научно-теоретическая функция присуща таким фундаментальным наукам, как физика, химия, био­логия, конструктивно-техническая — техническим наукам, медицине и т.п. В педагогике же эти функции совмещают­ся. Педагогику нельзя характеризовать только как теоре­тическую или только как прикладную науку. Она, с одной стороны, описывает и объясняет педагогические явления, с другой — указывает, как нужно обучать и воспитывать. Реализуя научно-теоретическую функцию, исследователь отражает педагогическую действительность как она есть, как сущее. В результате получаются знания об успешности или неуспешности работы учителей по новым учебникам, о трудностях, которые испытывают учащиеся при изуче­нии учебных материалов определенного типа, о составе, функциях и структуре содержания образования и т.п.

    studopedia.su

    Правовая культура России. Учебное пособие

    в удобном приложении MyBook

    Игорь Андреевич Исаев
    Правовая культура России
    Учебное пособие

    [битая ссылка] ebooks@prospekt.org

    Изучение специального курса «Правовая культура России (основные исторические этапы)» предполагает предварительное знакомство студента с базовым курсом по истории государства и права России. В нем даются обобщенные анализ и оценка историко-правового материала, правовых актов, концепций, юридических фактов и т. п., которые в своей совокупности как раз и составляют предмет для изучения отечественной правовой культуры.

    Правовая культура представляет собой соединение духовных (символических) компонентов – ценностей, идей, верований и т. п. – с определенными институтами и нормами, поэтому ее изучение предполагает комплексный подход, охватывающий самые разные аспекты политической и правовой реальности. В рамках курса анализируются основные ценности и нормы правовой культуры в ее развитии и сопоставлении с основными характеристиками других правовых культур. Курс рассчитан на студентов юридических вузов, обучающихся по магистерским программам, но может быть использован и как дополнительный материал для студентов, впервые изучающих такие предметы, как история государства и права России и история правовых и политических учений.

    1. Господство обычая (Древняя Русь X–XIV вв.)

    Обычай – один из важнейших элементов правовой культуры и важнейший источник древнего права. В обычае выражается дух национальной культуры, ее традиции и особенности. Другими словами, обычай и есть самовыражение национальной правовой культуры.

    Как правило, обычай связан с устной народной культурой и правовые обычаи, отображающие правила социального поведения, содержащие в себе нормы такого поведения, всегда передавались в форме устной традиции. Обычай, зафиксированный в письменной форме, как более позднее явление древней культуры уже с большей точностью доводился до своего адресата и, кроме того, учитывая особую значимость писаных текстов в те времена, обладал неким сакральным, священным характером. С появлением государства и публичной власти фиксированный обычай превращается в общеобязательную норму, т. е. получает государственную санкцию. Это есть момент рождения правового обычая.

    Обычай теснейшим образом связан с такими ритуалами, как жертвоприношение и ордалии («суд божий»). Жертвоприношение ставило целью обеспечить поддержку высших сил человеческому сообществу (социуму, общине) и снять с него ответственность за некоторые негативные, запретные и предосудительные действия. Ордалии, также рассчитанные на справедливую оценку человеческих споров свыше, составляли важную часть судебного процесса. В целом же все внимание древнего законодателя было обращено на форму осуществления такого процесса (в значительной мере представляющего собой набор ритуальных процедур), поиск правды при разрешении спора. Элементы уголовного права были неразрывно связаны с процессом, даже выносимые по суду санкции могли рассматриваться как завершающая часть судебного спора.

    В системе доказательств наряду с ордалиями важную роль играли свидетельские показания и поручительство. Эта последняя форма выделялась из показаний послухов, т. е. рекомендателей, поручителей, не являвшихся по сути свидетелями происшедшего, однако принимавших на себя часть ответственности за совершенное. Элементы круговой поруки проявлялись здесь со всей очевидностью, как, например, и в институте «дикой веры», когда ответственность за правонарушение отдельного члена общины возлагалась на общину в целом (с учетом определенных обстоятельств). Формализм судебных процедур по Русской Правде объяснялся, прежде всего, сильным влиянием обычая и традиционного мышления.

    13. Если кто опознает у кого-либо свою пропавшую вещь, то нельзя отобрать ее, и не говори «это мое», но скажи ему итак: «Пойди на свод, укажи, где ты взял». Если тот не пойдет, пусть представит поручителя в том, что явится на свод не позднее 5 дней.

    15. Если господин узнает своего пропавшего челяди, да и захочет его отнять, то вести его к тому, у кого он был куплен, а тот пусть ведет к предыдущему продавцу, и когда дойдут до третьего, то скажи ему: отдай мне своего челядина, а ты ищи своих денег при свидетеле.

    В древнеславянском и древнерусском праве правовой обычай появляется в период формирования государственности и представляет собой результат сложного синтеза племенных обычаев и традиций. Правовая культура этого архаического периода включала в себя такие обычаи и символические ритуалы, как процедура жертвоприношения, кровная месть, запрет инцеста, круговая порука и т. д. С формированием древнерусского (Киевского) государства эти формы подвергаются определенной систематизации и унификации – с этого момента можно говорить о зарождении начал юридической техники как одного из способов формирования права и правовой культуры более высокого порядка.

    Первые письменные следы, указывающие на наличие и своеобразие древнерусской правовой культуры, можно обнаружить в памятниках права, имеющих скорее международно-правовой, чем национальный характер, а именно в договорах Руси с Византией X в.

    Характерно, что собственно русский правовой обычай обозначен в этих документах как «закон русский». Сложная и имеющая глубокую традицию римско-христианская правовая культура, которой располагала византийская сторона, довольно решительно отделяет себя от еще языческой «варварской» культуры русов. Составители текстов отсылают к обычаям и традициям народа, которые не только имеют свою специфику, но уже зафиксированы в «законе русском», этой писаной (источники до нас не дошли) или устной правовой традиции. Военные и политические успехи русских заставляли греков с уважением относиться и к их правовым обычаям.

    Огромное, можно сказать определяющее, влияние на развитие русской правовой культуры оказало принятие Русью в 988 г. православного христианства. Христианская монотеистическая традиция способствовала укреплению государственной идеи и включению Древней Руси в сообщество христианских европейских государств. Однако, пожалуй, наиболее важным последствием этого акта оказалась идейная, культурная и государственно-политическая преемственность молодого русского государства и древней империи, имеющей глубокие культурно-правовые традиции.

    Византийское (римское) право проникает на территорию Руси прежде всего в форме церковного (канонического) или церковно-государственного кодифицированного законодательства византийских императоров и кодифицированных постановлений церковных соборов. В XI–XII вв. на Руси появляется свод законов патриарха Иоанна Схоластика (источник права в VI веке) и Номоканон патриарха Фотия (IX век), которые в новых условиях приобрели форму и название Кормчей книги. Позже путем компилирования многочисленных источников церковного права была создана новая Кормчая книга митрополита Кирилла II, в которую вошли отрывки из Эклоги (свода гражданского и семейного права VIII в.) и Прохерона (свода, созданного на материалах кодификации Юстиниана), интерпретированных применительно к русским условиям.

    Первым трактатом, в котором разбираются теологические и правовые концепции византийской политической и правовой культуры, которые автор сопоставляет с исконно русской национальной и духовной традицией, стало «Слово о законе и благодати» первого русского (по национальности) митрополита Иллариона (середина XI в.). Само понятие «закон» здесь связано, прежде всего, с религиозными основаниями и происхождением и несет в себе этико-духовное содержание.

    Как отошел свет от луны, когда солнце воссияло,

    Так и Закон – перед Благодатью явившейся.

    И стужа ночная побеждена,

    Солнечная теплота землю согрела И уже не теснится человечество в Законе,

    А в Благодати свободно ходят.

    Ибо иудеи при свече Закона себя утверждали,

    Христиане же при благодетельном солнце свое спасение зиждут;

    Ибо иудеи тенью и Законом утверждали себя, а не спасались,

    Христиане же истиной и Благодатью не утверждают себя, а спасаются.

    На пути проникновения в русскую правовую культуру теолого-церковных принципов византийского права стояли древние традиции и обычай. Подобно тому, как распространение христианства постоянно наталкивалось на очаги языческой культуры и верований, так и византийское (римское в своих основах) право наталкивалось на достаточно устойчивые культурно-правовые традиции Руси.

    Государственное строительство и управление базировались на двух основных правовых источниках – обычае и судебной практике князей. Как первый, так и второй комплекс правовых норм, несомненно, подвергались заметному влиянию византийского права, по сути же оставаясь в рамках так называемого варварского права, т. е. местной национальной правовой культуры. Собственно церковное право было выделено в особую систему посредством утверждения князьями (Владимиром, а затем Ярославом в XI в.) специальных церковных уставов, содержащих в себе, наряду с церковными нормами, нормы уголовного и гражданского права, действующих в круге церковной юрисдикции. В эту сферу входили как правонарушения, связанные со специфически церковными отношениями и объектами (преступления против нравственности и веры, ереси, церковная кража и т. д.), так и все виды преступлений, совершаемых лицами, входившими в среду церковного управления (духовные лица, церковные люди).

    Первой государственной кодификацией права стала Русская Правда (XI в.), в нормах которой особенно заметным оставалось влияние обычая и судебной практики. (В. О. Ключевский, правда, полагал, что она также представляла собой дополнение к системе церковного права, Кормчей книге, а ее текст сформировался не в сфере княжеского, а церковного судопроизводства.)

    Русская Правда стала первым опытом государственной (княжеской) кодификации права, продемонстрировав довольно значительный уровень развития юридической техники. В ней уже имеет место достаточно четкая систематизация норм (особенно в областях уголовного и процессуального права), выделяются такие моменты, как субъективная сторона преступления, стадии совершения преступления, квалифицирующие признаки (смягчающие и отягчающие обстоятельства) и т. д. Влияние обычая на формирующуюся систему проявляется, прежде всего, в сохранении (пусть и с существенными ограничениями) таких архаических процедур, как кровная месть, круговая порука, «дикая вера» и участие в процессе так называемых послухов – соприсяжников. Что касается судебной практики князей, Русская Правда содержит значительное число статей, нормы которых направлены на решение вполне конкретных задач, поставленных властью (борьба с «разбойными людьми», установление пошлин и сборов и т. п.). Следует заметить, что особенно заметное влияние норм обычного права имело место в области организации суда и судебного процесса («заклич свод», ордалии и пр.).

    На этом этапе развития правовой культуры законодатель еще не использует такого понятия, как «государство», и все регулируемые кодексом отношения строятся между индивидуальными физическими лицами (в отдельных случаях субъектом правоотношения выступает община, но не как единое целое, персонифицированный субъект, а как объединение, сумма отдельных личностей). Этим, по-видимому, объясняется и отсутствие в кодификации раздела о государственных преступлениях.

    Церковное влияние, которое несомненно имело здесь место, выразилось также в том обстоятельстве, что авторы Русской Правды (как и митрополит Илларион, трактат которого подготавливался одновременно с подготовкой первой (краткой) редакции Русской Правды) категорически выступают как против обычая кровной мести, так и против смертной казни (которая также не упоминается в тексте кодификации).

    Русская Правда оставалась основным источником права вплоть до конца XV в. Столь стабильное положение кодекса было обусловлено как довольно статичным состоянием общественных и правовых отношений в феодальном обществе, так и «органическим» характером его основы, которую составляли обычай и рутинная судебная практика, не превратившаяся, однако, в прецедентную систему, как это случилось в средневековой Англии. Ни монгольские завоевания (монголы стояли на более низкой ступени культурного развития по сравнению с Русью, и Яса Чингиз-хана, этот основной юридический источник монгольской империи, почти не оказал никакого влияния на правовую культуру Руси), ни процессы феодальной раздробленности, разделившие Киевскую Русь на ряд независимых княжеств, воспринявших ее политические и правовые принципы, не смогли поколебать генеральной линии развития русской правовой культуры: традиция и правовой обычай продолжали играть в ней все еще весьма важную роль, а этико-религиозные принципы православия – составлять духовную основу этой культуры. (На западе, в Галицко-Волынском княжестве, существенную трансформацию правовой культуры и ее приобщение к системе римского права вызвали, прежде всего, процессы политико-религиозного порядка: наступление католичества с его особыми концепциями правового порядка и синтеза (униатства) древней православной культуры с этими иноземными сильными и четко артикулированными элементами правопонимания.)

    Северо-Западная Русь (Новгород) экономически и политически оказалась под сильным влиянием европейских государств и европейской культуры. Именно здесь непосредственным образом (а не опосредованно через литовское законодательство, как на юго-западе) европейское (римское) право стало определять развитие национальной правовой культуры, оттесняя на задний план национальную правовую традицию и обычай. В Новгородской и Псковской судных грамотах (XV в.) появляются правовые институты и категории, прежде незнакомые русскому правосознанию. Естественно, что наиболее разработанными в этих кодификациях оказываются разделы гражданского права (появление новых видов договоров, формальных условий их действительности и исполнения и т. п.). Подобный формализм западнорусского права мог свидетельствовать как о росте юридической техники и юридической культуры, так и о разрыве с прежней традицией.

    Эта грамота выписана на грамоты великого князя Александра и из грамоты князя Константина и изо всех приписанных (к ним) псковских обычаев, по благословению своих отцов, попов всех пяти соборов и иеромонахов и дьяконов и священников и всего духовенства, всем Псковом на вече.

    58. На суде присутствие лиц, помогающих сторонам вести процесс, не допускается; в помещении суда допускаются только тяжущиеся; ни одной из сторон не (следует) выставлять за себя ходатаев, кроме женщины, подростка, монаха или монахини, очень старого или глухого человека, вместо которых (могут) выступать в суде ходатаи; если же кто-нибудь станет кому-нибудь помогать (в суде), за исключением вышеупомянутых лиц, или попытается с применением насилия ворваться в помещение суда, или ударить придверника, то такого (человека следует) заключить в колодки и взыскать с него рубль в пользу князя и 10 денег в пользу придверника.

    Псковская судная грамота

    Вошедшие в состав Великого княжества литовского южно-русские земли (киевские, черниговские, полоцкие, галицкие и волынские) под сильным влиянием литовско-польской политической и правовой культуры восприняли новые для них принципы и концепции. Важным приобретением стало введение здесь начал городского (Магдебургского) права. Именно города становятся сосредоточием правовой культуры, поскольку такая, искусственно созданная в целях регламентации специфической по своему характеру городской хозяйственной и политической жизни, правовая система была весьма далека от древних этических и культурных традиций. Более того, городское право по своей сути оказывалось космополитичным и готовым к восприятию любых подходящих для него влияний. Развитие ремесла и торговли требовали более гибких и демократических правовых регуляторов, чем это имело место в аграрных культурах (с этим обстоятельством связан и тот факт, что в купеческом Новгороде демократический институт – вече, выборные должностные лица, корпорации – столь долго сохранял свое заметное политическое влияние).

    В то же время на северо-востоке Руси начинает быстро формироваться новое государственное образование иного типа – Ростово-Суздальское, а затем и Московское великое княжество. Географические особенности этого региона (рассеченная местность, обилие судоходных рек), который практически подвергся «колонизации» за счет интенсивной миграции населения с юго-запада и с юго-востока (под давлением как монголов, так и католических держав-соседей), способствовали сохранению в политической и правовой культуре этих княжеств прежних государственных принципов, унаследованных от Киевской Руси (именно в этом регионе Русская Правда в сокращенном варианте продолжала действовать до конца XV в.). С конца XIV в. политические центры этого региона становятся также духовно-церковными центрами всей раздробленной Руси. Проводя гибкую политику как по отношению к монголам, так и соседним русским княжествам, руководители Московского княжества сумели добиться военного, политического и идейного перевеса над своими конкурентами (Тверью, Рязанью). Все это давало повод московским князьям ставить перед собой амбициозную цель объединения всех русских земель вокруг Москвы. В плане этико-правовом они стали рассматривать закон уже не как божественное и благодатное поручительство, а как секуляризованный элемент в собственной государственной политике. Понятие «правда» исчезает с юридического горизонта, оставаясь только моральным критерием истины, закон же становится инструментом государственного властвования.

    m.mybook.ru